Через точку, не лежащую на данной прямой, проходят по крайней мере две прямые, лежащие с данной прямой в одной плоскости и не пересекающие её (Лобачевский).

 

Этот постулат вселяет в человека страх перед бесконечностью Вселенной и многовариантностью сценариев жизни и в то же время, надежду на чудесное спасение и возможность уйти по одной из параллельных прямых при наступлении неблагоприятных обстоятельств.

 

Есть плоскость. Это, типа, как пустыня.

Представил? Дальше: в ней лежит змея.

А рядом со змеёй - гнилая дыня.

Размерами с мутанта-воробья.

 

И через дырку в этой самой дыне

ползут, шипя, другие две змеи.

Напомню: это всё - мираж в пустыне.

На плоскости ведь пусто (есть пески).

 

Змея (ну, та, что первая) не видит

в упор ни дыни, ни ползущих змей.

Она слепа - на Господа в обиде

за сей изъян, но Господу видней.

 

И змеи (две другие), проплывая

сквозь дыни слизь, пахучую как гной,

не видят ту, что - первая (слепая).

Глаза туманит, на мгновение, зной

 

и слизь, с песком мешаясь, образует

на их зрачках подобие брони.

В пустыне - ветер. Он идёт, танцуя

суфийский танго с облаком. Они

 

(в виду имею двух, застрявших в дыне)

вдруг стали множиться и тысячи других

таких же гадов заскользили с ними

через туннель в культуре бахчевых,

 

ни разу не

соприкоснувшись с первой

гадюкой. Хоть и в плоскости одной,

а будто в двух соседних эти стервы

ползучие живут (как ты с женой).

 

Они друг другу параллельны, даже

скажу вам больше, параллельны нам,

исход их из пустыни нам неважен,

(евреи сколько лет гуляли там?)

 

и всё ж обескураживает это:

что лёжа даже в плоскости одной,

с одним и тем же, скажем, туалетом,

не ждёт нас встреча с дыней и змеёй.