«Как жизнь?» – лениво спросит кто-то дальний, желая слышать лишь один ответ. Не перечень позоров и побед, не рокот гроз, не спазмы боли давней, не вдохновенья гневную звезду, что режет ритм, паря над облаками, не хохот маньяка, в своем аду распятого истерики тисками... Ни бездны чернота, ни синь небес не потревожат глаз стеклянный блеск.

 

Им это ни к чему – и, видит Бог, тон холода и фальши мне так дорог! Кому из не-своих мой дух бы смог открыться с «А» до «Я» – без оговорок, без глупых слез, без злости, без стыда и опасений показаться странным?

Рой мыслей изгоняя в никуда, я бодро отвечаю: «Все нормально».

Нормально – верный отзыв. Статус-знак.

Нормально, округляя до порядка. Чтоб было все понятно, четко, гладко.

Нормально.

Чинно. Серенько. Никак.

 

А там, внутри – азарт, экстаз и мука. Так свиты, что и черт не разберет. Петлю к петле кладут на спицах руки, тревожа нить – и каждый узелок, сплетенье нереальности и были, царапиной в холст памяти врастет.

Не зная высшей воли наперед, а все земное почитая пылью – я все иду. Тревожу сон дорог. Гоню тоску, смиренье и бессилье – мне с этой школотой не по пути. Гори, звезда! Как можешь – так свети, в роду чудовищ не бывает трусов. Что сразу не убило – станет плюсом, веселье мойр – бессмертия залог...

 

В ночи блуждая, разум изнемог, и сердце ищет тихий уголок – прекрасно зная: это путь к могиле. Короче и страшней иных путей. Без бурь и звезд, сомнений и страстей – пиявкой в тине, мухой в паутине, что Рок-паук на завтрак приволок.

Когда «как все», «без новостей» и «ок» – то и не скажешь: жили ли, не жили...

Пусть лучше шторм, чем беспросветность скуки. На прочность проверять себя и мир – бессменный клич безумцев и задир. Кураж бы был. Да дружеские руки...

 

Шипит, куражась, времени прибой.

Свой ад и рай всегда несу с собой – и ни на что его не променяю. Высоты манят, и земля иная, и ворох карт, подброшенных судьбой. Мне б только на минутку – к тем, кто знает, как сеять пули и сжигать мосты. Спросить, как жизнь, и рассмеяться шутке...

 

Но скайп и аська девственно пусты.