Двести лет зимы
Разрозненной посудой на столе
периметр очерчен, скол на вазе.
Вода кипит на чахлом керогазе,
которому в обед давно сто лет.
Окно потеет — брызги фонарей
напоминают всполохи пожара,
остервенело чайник дышит паром.
Железо крыш ворочает борей.
И в затяжной зиме идут года —
На двести зим весна весьма возможна.
Сосед в подпитьи скажет, что видал
Ее однажды — высмеют, как должно.
Газеты в эйфории верещат,
о мае, мире, новых достиженьях...
В подьезде сука, четверо щенят —
глодают хлеб на вытертых ступенях.
