«Ищу критика!»
26.11.2015.
Илья Рейм.

Готовя этот выпуск, я довольно долго думал о двух вещах. Во-первых, о том, что вкладывают в свои тексты критики. Во-вторых, о том, как воспринимается критика стихов авторами сайта.  И понял, что, пожалуй, и о том, и о другом стоит немного написать до того, как я начну разбор. Это своего рода манифест, прошу так и воспринимать. Спорить ни с кем не буду, но изложу свой взгляд на вещи.
Начнём с вкладываемого критиками в разбор. На мой взгляд, есть два вида разборов, которые ни в коем случае не надо смешивать.
Первый — в чистом виде критика. Выходит какое-то количество произведений, критик знакомится с ними, а потом рассуждает о том, что из вышедшего стоит читать, а что — нет, поясняя, почему. Если Вы знакомы, скажем, с «Письмами о русской поэзии» Николая Гумилёва (рекомендую, кстати), то это как раз блестящий образец. Согласитесь, критики данного рода, задача которой — искать стоящие произведения и интересных авторов (и отсеивать, соответственно, всё слабое), на сайте нет в принципе (а есть критика по заявкам), поэтому мы о ней и говорить не станем.
Второй — это критика обучающего характера. Критик (как правило, желательно, чтобы он был опытнее и поэтически грамотнее автора, иначе «слепой слепого в яму ведёт»; но и критика от примерно равного по опыту тоже может быть полезна; честно говоря, мне бы хотелось собрать некий кружок людей, обсуждающих стихи друг друга не в Интернете, а в реальности, но пока не сложилось), анализирует стихи, комментируя свои мысли, пытаясь сообщить что-то, что будет автору полезно. При этом можно описывать формальные особенности, разбирать ритмические и фонетические огрехи, обсуждать рифмовку, общий стиль, смысл, придираться к выражениям, копаться в композиции и т.п. Как правило, подобные «придирки» воспринимаются авторами достаточно болезненно, и это объяснимо: стихи — личное и значимое, сил вложено много, а кто-то говорит о твоём детище неприятные вещи. Тем не менее, такая критика нужна и может быть полезна, если автору удаётся правильно её использовать.
Но как же использовать правильно? Вы удивитесь, но я искренне полагаю, что критику НЕ НАДО ВОСПРИНИМАТЬ СЛИШКОМ СЕРЬЁЗНО. Искать в ней ценное для себя — да. Но помнить, что критика — это всего лишь мнение одного человека, даже если он опытнее и знает больше Вас. Да, вероятно, он пытается чему-то Вас научить. Но он — не Вы. А учиться ли у него, решать Вам.
Вот давайте посмотрим отличный пример из Пастернака. Заметьте, не из раннего, а из зрелого Пастернака, уже прошедшего в поэзии почти все возможные этапы развития — свои первые и корявые футуристические опыты, позже — зрелый футуризм, наконец, стремление к классическому стилю и долгую практику поэтического перевода. К этому моменту индивидуальный стиль позднего Пастернака уже давно сложился, причём стихотворение «Музыка» кажется мне настоящим шедевром. Но вот его первая строфа:
Дом высился, как каланча.
По тесной лестнице угольной
Несли рояль два силача,
Как колокол на колокольню.
Теперь представим, что это стихотворение попало бы ко мне на разбор в рубрике «Ищу критика». Что бы я отметил в этой строфе? Тяжёлые звукосочетания «каК Каланча» и «каК Колокол». Кто-то в них, возможно, услышал бы «каку», но мне и двойных К хватило. Были бы мы неправы? Нет! Уровень стихотворения, вероятно, был бы оценён по достоинству, но наблюдение о фонетике никуда бы не исчезло. Понимать наличие такой фонетической особенности надо непременно. Но это ещё не значит, что её надо править. К слову, Пастернак вообще позволял себе много подобных фонетических вольностей, в том числе и в поздние годы. И всё это наводит на мысль, что не каждый дефект всегда надо вычищать: поэзия — это не только «ловля блох» в тексте.
К чему я веду? А веду я к тому, что, хотя в стихах иной раз сочетаются такие огрехи, что стихи опускаются до уровня школьной самодеятельности (и критик эти огрехи покажет), для случая стихов, которые выше начального уровня, НЕ КАЖДОЕ СЛОВО КРИТИКА НАДО ПРИНИМАТЬ КАК РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ. Работа критика (в дополнение к тому, чтобы дать адекватную общую оценку) — придираться. Отмечать возможно больше проблем. Работа автора — писать, осмысливать, но, когда необходимо, поддерживать свою самооценку на таком уровне, чтобы она не мешала ему писать легко и свободно. Никто не пишет стихи, совершенные с формальной точки зрения. Не оплакивайте каждое несовершенство. Просто думайте и осмысливайте. Есть стихи плохие и хорошие, есть примитивные и глубокие, есть умелые и корявые. Но даже лучшие — не идеал по всем параметрам. Слово — живой материал. Работать над ним надо, и можно потихоньку править хорошие стихи, чтобы сделать их лучше. Но уподобляться женщине, которая настолько не ценит себя, что готова лечь под нож пластических хирургов просто ради чуть более правильных черт, глупо. Идеально не будет. Идеальность — это уже не человеческое, оно никому из нас не подвластно. Не надо стремиться к совершенству, Вы его не достигнете. Надо расти — учиться видеть больше, слышать больше, понимать больше. С Вами будут расти Ваши стихи. Все мы растём, и это совсем другой путь — не путь простого отсечения нежелательного, а путь РОСТА. Через одно отсечение рост не происходит. Так что, если Вам интересна критика, просто расслабьтесь: мы на то и критики, что будем цепляться. Может, правда, быть и так, что она Вам на самом деле не нужна (если после критики Вам морально тяжелее писать, возможно, полезнее читать специализированную литературу, а не обращаться за разбором стихов). В конце концов, критика — не единственный возможный способ обучения.
Вот и всё. Теперь к собственно критике.
Сегодня я буду разбирать сразу два стихотворения, которые оба написаны тоническим стихом (но не силлабо-тоническим!). Конечно, в выходе за границы силлабо-тоники в XXI веке нет решительно ничего необычного и новаторского, но сам тот факт, что оба разбираемых стихотворения таковы, кажется мне довольно забавным.

Автор: Ig-Siser
Стихотворение: Молитва

Нельзя сказать, что стихотворение всерьёз похоже на стихи Маяковского по стилю (например, оно стопроцентно «женское», хотя и написано от лица мужчины), но ритмика вызывает ассоциации с Маяковским сразу.
Акцентный стих: ритм образован счётом сильных слогов, а слабые слоги идут почти без счёта: то ноль, один, то два, то три... Если не полениться и сосчитать их везде, возможно, удастся сказать, что это расшатанный тактовик, но надо ли? Чисто тонический с достаточно большими колебаниями междуударных интервалов — и ладно. К сожалению, не использована «лесенка», которая могла бы помочь чтению, зато сделано запутывающее дробление на строки. Смежная рифмовка (это заметно, если осознать, что она строка текста — не стих, а только его кусочек, чаще всего таких кусочков в стихе три), применённая в стихотворении, была бы заметнее и понятнее, если бы новые строки (визуально никак не отличимые от концов стихов) не шли по границам мелких интонационно цельных фрагментов. С моей точки зрения, «лесенка» тут показана, не просто так её придумали.
Если же строки соединить в стихи, то почти везде становится виден довольно регулярный ритм по преимуществу пятиударного стиха (хотя есть и отклонения от пятиударности).
"Какая же ты дура!"
Сказал тебе.
Резко! Жестко!
Короткие рубленые фразы. Мне не очень нравится «Резко! Жёстко!», да ещё и после точки в предыдущей строке. Возможно, хотя бы пунктуацию стоит доработать? Точнее сказать пока затрудняюсь.
"Всё выдумала,
Нафантазировала."
Пыль с извёсткой
Осыпались сверху
От сильного стука дверью.
Итак, завязка — ссора. Это ясно.
Какая же ты хрупкая Тут запятая, наверное? Или я смысла не понял...
Любовь с постелью.
Дверью:постелью — рифма на грани.
Такой же дурак я сам,
Что всё это начал.
Есть вопрос про ударение. Ведь правильно «нАчал», а тут, похоже, «начАл», судя по рифме.
Уютную пристань искал,
А нашёл причал.
А в чём именно различие? Что автор хотел сказать, я догадываюсь, но ведь «пристань» и «причал» — синонимы?
Минуты свободные -
Счастье в чужой квартире.
На кухне, в прихожей,
В ванной
Да и в сортире!
:-) Просто поставлю смайлик. Придираться не буду: у изголодавшейся пары и не такое бывает...
Тобой упивался тайно,
А ты надежды
Свои берегла так
Непостижимо нежно.
Вот тут вопрос всё же появляется. Если тайно, видимо, от третьих лиц, то какие именно надежды — есть варианты. На постоянные отношения? На детей? Дальше мысль по сюжету до конца так и не проясняется. И сочетание с «непостижимо нежно» даже запутывает. В целом формулировки кажутся мне не очень аккуратными.
А мне дураку
Лишь тело
Да губы-птицы.
И вот упорхнула -
Смяла игрушку-листик.
Здесь уже совсем непонятно. Ему досталось тело с губами, она упорхнула. А что за игрушка-листик? Нет, я могу придумать несколько способов применения образа игрушки-листика к возможным сюжетам стихотворения, но всё равно остаётся целое пространство сюжетов, зачастую конфликтующих друг с другом.
Нужны тебе дети?
А у меня их трое.
Ей не нужны его дети? Нет, это маловероятное прочтение. Скорее, ему не нужны дети от неё, поскольку своих трое, спорит с ней, которая детей хочет.
И, вдруг, за окном так воет
Сирена скорой.
Упс... «Вдруг» не стоило выделять запятыми. Я бы просто поставил тире после этого слова. Но вообще этот момент тяжёл, есть не самый, на мой взгляд, убедительный перескок.
Я вылетел из подъезда...
Какое счастье!
Твоё без сознания тело
Свезут к медчасти.
Счастье, видимо, что жива. Но звучит диковато: счастье, что без сознания везут к медчасти. Перестановка слов «твоё без сознания тело». И снова пространство сюжетных ходов без указания на то, какой верен. Несчастный случай? Проблемы с беременностью? Попытка суицида после ссоры? Как читателю обоснованно предположить?
Губу прокусил до крови
Молитву вторя:
"Выживи – и, Господи,
Пусть будет двойня!"
Беременность, видимо, есть, но это ещё не ответ на предыдущий вопрос.
"Выживи!
Выживешь!
Выживем…"
Слава Богу!
В смысле стиля здесь бросается в глаза цепочка сравнительно неоднозначно связанных между собою образов/фрагментов, по которым читателю предоставляется реконструировать трагический (или хотя бы драматический) сюжет самостоятельно. У меня реконструкция не получилась. Полагаю, не по причине глупости, а потому, что возможных сюжетов по созданной автором канве можно вышить слишком много, и именно это меня раздражало при чтении. Стихотворение — явный эксперимент, причём не в своих формальных особенностях (третье тысячелетие на дворе, кого сейчас акцентным стихом напугаешь?), а именно в пунктирной намеченности сюжета. А ведь автор-то себе сюжет, очевидно, нарисовал, но вот устранить хотя бы основные неоднозначности для читателя не удалось. А стоило бы, на мой взгляд. Общая характеристика: туманное стихотворение. В целом-то понятно, о чём, но очень туманное, и боюсь, что это не художественная недоговорённость, а недоработка, создающая впечатление неаккуратности текста.
____________________________
 
Автор: Иванна Дунец
Стихотворение: Спасибо, что живой

Тоже чисто тонический стих. Неупорядоченно чередуются трёхударные и четырёхударные стихи (к неупорядоченности у меня претензий нет, форма как форма), и тоже нет «лесенки». Если уж делить на строки по границам фрагментов стиха, то лучше лесенкой, иначе тяжелее читать.
Потрясение –
слово пустое!
О тебе
по-новому говорит
жизнь твоя –
горе ей, горе,
еле теплится.
Но горит!
Жизнь говорит по новому о тебе. Горе ей. Еле теплится, но горит. Немного сложновато, по-моему. Хотя не катастрофически, конечно. Пустое:горе — не лучшая рифма.
Так натужно
ненужно растратился.
Именно натужно? То ли слово? Оно ведь значит либо напряжение, либо какую-то нарочитость.
По своей вине
или нет?
Все.
Не лучше ли использовать букву Ё, если я правильно понял смысл?
Неважно!
Ведь память останется
Растратился:останется — опять не лучшая рифма.
целому миру.
Огромной стране.
О том, что хотел
ты ей высказать -
много книг.
На прилавках лежат.
Не до конца ясен смысл. Его книг? Чьих-то ещё?
Только ты не увидишь,
как искренне
все жалеют.
Надо уточнять, о чём именно. О гибели поэта? С предыдущей фразой не вполне сопряжено.
Не в этом азарт!
Так сгореть
и уйти безжалостно,
Мог лишь духом
Великий поэт.
Уйти безжалостно. Безжалостно — по отношению к кому именно? Точен ли эпитет?
Бог с тобой!
Он исполнил желанное.
Рифма подгуляла.
В вечности ты.
Нас у тебя больше нет.
Очень неожиданно. Не тебя у нас, а нас у тебя. Точно ли хотелось сказать именно это?
Жизнь короткая,
но горящая,
Все, как будто
в последний раз!
Запятая лишняя.
А улыбка ее,
вслед тебе уходящему,
та же. Неизменна
она и сейчас.
Да, строфа удачная. Может быть, фраза про неизменность чуть выпадает: мне слегка режет слово «она». Запятые вокруг «вслед тебе уходящему» убрал бы, после поставил бы тире. Может, закончить «уходящему — та же, неизменная и сейчас»? Пробовать надо варианты.
Подведём итоги. Во-первых, по-моему, стоит в нескольких местах уточнить мысль. Во-вторых, есть не самые удачные рифмы (мужские в порядке, но в дактилических идёт некая свистопляска). Но ритм не хромает, а автор явно пишет о значимом для себя. Я бы предложил обдумать возможность доработки.