В тихой пристани
На берег радостный выносит
Мою ладью девятый вал.
Пушкин
Вот наш старый с колоннами серенький дом,
С красной крышей, с массивным балконом.
Барский сад на просторе разросся кругом,
И поля, утопая во мраке ночном,
С потемневшим слились небосклоном.
По полям, извиваясь блестящей струей,
Льется речка студеной волною,
И беседка, одетая сочной листвой,
Наклонясь над лазурной ее глубиной,
Отражается гладью речною.
Тихо шепчет струя про любовь и покой
И, во мраке звеня, замирает,
И душистый цветок над кристальной струей,
Наклонившись лукавой своей головой,
Нежным звукам в раздумье внимает.
Здравствуй, родина-мать! Полный веры святой,
Полный грез и надежды на счастье,
Я покинул тебя - и вернулся больной,
Закаленный в нужде, изнуренный борьбой,
Без надежд, без любви и участья.
Здравствуй, родина-мать! Убаюкай, согрей,
Оживи меня лаской святою,
Лаской глуби лесной, лаской темных ночей,
Лаской синих небес и безбрежных полей,
Соловьиною песнью живою.
Дай поплакать хоть раз далеко от людей,
Не боясь их насмешки жестокой,
Отдохнуть на груди на зеленой твоей,
Позабыть о загубленной жизни моей,
Полной муки и грусти глубокой.
1878
Мою ладью девятый вал.
Пушкин
Вот наш старый с колоннами серенький дом,
С красной крышей, с массивным балконом.
Барский сад на просторе разросся кругом,
И поля, утопая во мраке ночном,
С потемневшим слились небосклоном.
По полям, извиваясь блестящей струей,
Льется речка студеной волною,
И беседка, одетая сочной листвой,
Наклонясь над лазурной ее глубиной,
Отражается гладью речною.
Тихо шепчет струя про любовь и покой
И, во мраке звеня, замирает,
И душистый цветок над кристальной струей,
Наклонившись лукавой своей головой,
Нежным звукам в раздумье внимает.
Здравствуй, родина-мать! Полный веры святой,
Полный грез и надежды на счастье,
Я покинул тебя - и вернулся больной,
Закаленный в нужде, изнуренный борьбой,
Без надежд, без любви и участья.
Здравствуй, родина-мать! Убаюкай, согрей,
Оживи меня лаской святою,
Лаской глуби лесной, лаской темных ночей,
Лаской синих небес и безбрежных полей,
Соловьиною песнью живою.
Дай поплакать хоть раз далеко от людей,
Не боясь их насмешки жестокой,
Отдохнуть на груди на зеленой твоей,
Позабыть о загубленной жизни моей,
Полной муки и грусти глубокой.
1878
