Украшения. Из Шарля Бодлера

Любимая раздета вновь, мой сердца стук живой

Приручит украшеньями звенящими своими,

В них подлинный триумф её, что все века другой,

Что делал вдруг счастливою и сильною рабыню.

 

Как танец оживлённый, и насмешка, сотни бед,

Сияющий мир вольного металла и камней, и --

Ввела меня в экстаз, где звону вторит свет

Сплетеньем ирреальным, или яростью своею.

 

Любить себя позволив, и оставить поцелуй,

Блаженно улыбается, в надзвёздный омут вхожа

Любви моей огромной, что, как море, о скалу

Упрямое, колотится, обняв её подножье.

 

Своё очарование имея, колдовской

И странной волей похоть в ней с невинностью мирится,

И так обворожительно, и с мягкостью людской,

Сверлит меня глазами укрощённая тигрица.

 

Но лебединый стан её, вперяющийся взгляд,

Рука её, нога, живот, блестящие, как масло,

Вонзились, как её грудей зелёный виноград

В мои зрачки огромные, и в них звезда погасла.

 

Нежней, чем злые ангелы, и ласковей, чем блуд,

Смутить меня пытаясь, в прах повергнуть, и разрушить

Враз всю до основания хрустальную скалу,

Где вечно одинокой сохранил свою я душу.

 

Узор бедра блестящего и девственной красы

С глазами Антиопы я увидел сочетанье,

На хищной, загорелой коже грим прекрасно рыж,

Какие должен адские нести тебе страданья!

 

И лампа, покоряясь, угасала, в полутьме

Другой неясный свет дрожал тогда в её покое,

И вздох её пылающий, под кожей в янтаре

Бурлил огонь играющий, залитый юной кровью.