Ирония судьбы со служебным романом

В проектном институте, где я работала, были рабочие столы, комбинированные с чертёжной доской. Для сохранности доски обтягивались бумагой, которую можно легко заменить по мере загрязнения. В нашем секторе работала молодая манерная девица Галя Лавриненко. А ещё был архитектор – шутник и острослов, любитель поддевать тех, кто реагировал на его шутки. Как-то на 8-е марта мужчины поздравили нас, женщин, цветами, как обычно, и эпиграммами, комплиментами или шутливыми пожеланиями, написанными прямо на бумаге, обтягивающей наши доски, жирным фломастером. Этой Гале написали: «Галю Лавриненко чмокаеМ в коленко!» Конечно, она тут же сорвала с доски бумагу и натянула новую. Вскоре надпись волшебным образом была восстановлена. Галина опять заменила бумагу, но надпись появлялась снова и снова. В конце концов, Галке это надоело, и она, сорвав бумагу в очередной раз, оставила доску обнажённой. Вскоре надпись опять появилась, но уже на самой доске, а это уже на веки. После праздника Галя обтянула доску свежей бумагой, и все забыли про этот инцидент.

Прошли годы. Эта Галя уже давно не работала в институте, вышла замуж и уехала куда-то. А в соседнем отделе появился новый начальник по фамилии Лавриненко. А нашим сектором руководила женщина по имени Галина. Между этими людьми вспыхнул нешуточный служебный роман, который они тщательно скрывали, так как оба были членами КПСС, а за аморалку по партийной линии наказание приравнивалось к смертной казни. Слухи ходили, но застукать их никто не мог, а, значит, и предъявить нечего.

Тем временем, в институте начался плановый ремонт. Столы из рабочих комнат вынесли в коридоры, убрав грязную бумагу... И тут весь институт был потрясён откровением, извещавшим каждого проходящего: «Галю Лавриненко чмокаеТ в коленко!» (Буквы «Т» и «М» в архитектурном шрифте очень похожи по написанию, и все прочли то, что хотели прочесть.) Это было как разорвавшаяся бомба. Вот такая ирония судьбы.