Сепия
Осенний парк. Под одиноким, медленно осыпающим свои листья деревом на давно не крашеной лавочке сидел парень в черном как смоль пальто. Спрятав голову под капюшон а руки в карманы он наблюдал за качелями. Что монотонно покачивались на ветру и звуком ржавого металла скулили будто дворняга у ларька с едой. Игривые языки ветра сливались в парящем танце с опавшими листьями. Тучи цвета мокрого асфальта подавляли своей массивностью навивая грусть и тяжелую тоску. День лениво подходивший к концу так и не осветил солнцем мокрые улочки умирающего города. В прозрачных никем не тронутых лужах, будто на картине отражались серое обиженное небо и верхушки обветшавших пятиэтажек. По природному водяному холсту пробежалась крупная рябь. Город поплыл. На него наступил массивный, мужской ботинок. Парень, слушающий писки качелей лениво ступал по проторенной тропинке, что легла за лавочкой. Внимательно сверля взглядом грунт, парень заметил что то другое под ногами. Подняв взгляд он понял что вышел на аллею. Не мелкая и не крупная местами пропадающая брущатка своими тухло зелеными прямоугольниками украшала путь от одного входа в парк до другого. Аллея была не длиной, так что стоя у одних ворот можно было с легкостью и без зазрения совести рассмотреть другие. Но парк казался бесконечным, стоило лишь взглянуть на узкие тропиночки и деревья с массивными стволами и пышными кронами, которые даже к середине осени не облысели полностью. Этот пейзаж своей мистической загадочностью и пугающей неизвестностью накрывает любого тяжелой пеленой жути.
Оставляя позади черно-ржавые ворота походкой заморского гусара вдоль не широкой мостовой шел молодой парень. Лицо его было полно усталости, а глаза смотрели невидящим взглядом. Из кармана высунулась рука и взор пал на давно остановившиеся часы. Вдруг молодой человек остановился и уставился на них. Он пытался вспомнить когда же эти часы в последний раз издали свой “тик”. Пытался вспомнить момент когда для них и для него остановилось время. Пытался вспомнить когда в последний раз на них смотрел. И не мог понять зачем взглянул сейчас. Может надеялся на то что стрелки снова начали свой марш, но часы не пойдут, если их не зависти. Со стеклом циферблата нежно поцеловалась дождевая капля. Город в лужах вновь поплыл.
***
Яркое но не греющее солнце, рисующиеся на голубом фоне белые снежинки нежно приземлялись на грязно-черные витиеватые ветки массивного дерева.
- Как красиво.
Прозвучал нежный, соловьиный сопрано блаженным, наслаждающимся тоном.
- Это да.
Все с той же интонацией донесся бархатный бас. На лавочке под могучим древом уложив на колени девушку сидел парень словно песок пропуская сквозь пальцы как ворон черные и шелковистые как нити шелкопряда волосы. На фоне белоснежной бархатистой кожи ярко алые уста уподоблялись розе на снегу. Смотря в угольно черные глаза создавалось ощущение будто заглянул в бесконечные глубины космоса. Тыльной стороной указательного пальца прогуливаясь по мягким щекам можно было лишь дивиться идеальностью черт лица. Тонкая лебединная шея, что была создана лишь для поцелуев, точно листик сакуры грациозная талия, утонченые и словно перинка плавные движения рук. Созерцая столь прекрасного журавля в твоих руках начинаешь бояться что сейчас проснешься.
- На каком глазу ресничка.
Спросила девушка протягивая руку к лицу молодого человека.
- На правом.
Улыбнулся парень.
- Ха-ха, не угадал.
По детски злорадствовала девушка нежным прикосновением убирающая ресницу с левого глаза молодого человека.
- Ну все конец света все таки сегодня я не угадал на каком глазу ресничка.
Сарказм сопроводила милая улыбка что осветила лико девушки.
- Я хочу на качели.
Вставая с лавочки потребовала девушка.
- И все равно что они скрипят?
Спросил ее вслед поднявшийся парень.
Под ногами захрустел белоснежный ковер.
***
Узкий темный коридор общежития секционного типа. Одинокая тускло мигающая лампочка в конце темного, сырого и затхлого коридора служила не столько источником света сколько декорацией. Ужасающая обстановка царившая в этой секции, нисколько не затрагивала нервы молодой девушки, что тороплива шла по коридору. Каблуки что как метроном отстукивали ритм прекратили звучать, вместо них донесся глухой звук звонка что раздался за дверью в которую нервно звонила взволнованная девушка. Но вдруг к трезвонящему звуку добавилось еще одно монотонное звучание каблуков. На этот раз звук был более глухим, было ясно что хозяин этих туфлей был мужчиной. И потверждая догадки стоящей перед дверью в начале коридора показался силуэт мужчины в фуражке.
- Извините, вы звоните не в 35 квартиру?
Спросил приблежавшийся силует.
- Да, а что?
Ответила вопросом девушка уже понявшая что говорит с полицейским.
- Как я понимаю Вы Ева Смитт.
Предположил мужчина в форме подошедший к последней двери по левую сторону коридора.
- А в чем собственно дело, да и Вы не представились.
Напряженным тоном ответила Ева.
- Дело в том что я живу в 49 квартире, то есть точно сверху этой. И меня и мою семью тревожит смрадный запах доносящийся из этой квартиры. Разве сейчас Вы его не чувствуете.
Разложил по полочкам господин в форме.
- У меня нос заложен если Вы не заметили.
Отвернулась и снова позвонила в дверь тревожная какими то мыслями девушка.
- А чем же так дурно пахнет?
Как про, между прочим поинтересовалась девушка неустанно звонящая в дверь.
- Мертвечиной.
Отрезал полицейский стоящий чуть поодаль от Евы.
- Что простите?! И давно ли?
Еще больше занервничала повернувшаяся к полицейскому девушка.
- Как отопительный сезон начался, где то с неделю назад. А кем он Вам приходится, если не секрет.
Поитересовался мужчина.
- Тогда то я его и в последний раз видела. - отпустив взгляд призадумвшись - А это мой молодой человек.
Очнулась Ева.
- Ясно, может быть вы с ним по телефону свяжитесь?
- Третий день пытаюсь
С этими словами она поникла взглядом и села на корточки оперевшись на дверь. В затхлом, мрачном помещении раздался звонкий звук телефона, отпустившая на колени голову Ева со скоростью рывка кобры достала телефон из кармана. На расцарапанном дисплее было написанно: “Курт”
***
«Темно. Тяжело дышать. Открой глаза трус!»
Сквозь открывающиеся веки начали просачиваться лучи света, но картина происходящего была не ясна, так как глаза Курта уже несколько дней не видели света.
«Вот черт! Ослепляет. Режет. Губительный и праведный свет.
Как только глаза привыкли, Курт увидел путь к свободе.
«Высоко, ноги подкашиваются. Что за чувство в груди? Свобода? Если это она, то мне она не нравится.
Дыхание парня стоявшего на крыше сорокаэтажного здания все учащалось. Мысли путались: картины, звуки и образы менялись в хаотичном порядке и с предельной скоростью.
«И что дальше? Уровень закончен, но пройден ли. Или это не уровень, а вся игра?»
-Аааа!
Раздался громкий, страдальческий крик. Схватившись двумя руками за голову, Курт сел на корточки, прямо на краю небоскреба.
-Сколько уже месяцев я убил этим вопросом?! Зачем ты об этом думаешь Курт! Зачем!
Все тем же воплем сотрясали воздух вопросы.
-Хотя как об этом можно не думать?
Резко успокоился молодой человек сидевший на корточках на краю крыши сорокаэтажного здания в одиночестве.
-Это же признак твоего разума. Но с чего ты взял, что это разум. Может это чувства. Страх, неуверенность, а может слабость?
Продолжался монолог или даже диалог. Услышав со стороны можно было подумать что разговаривают несколько совершенно разных людей, настолько сути слов были не похожи друг на друга.
-Аааа! Это невыносимо!
Снова закричал Курт во весь свой голос!
- Ева, где ты?!
Монолитную плитку омокрила капля слезы.
***
- Вот сколько раз тебе говорил не клади телефон в один карман с ключами, вечно у тебя дисплей поцарапан.
-А если бы ты был писателем, как бы ты описал этот момент?
-Что? Ты вообще меня слышишь?
- Вместо того что бы нозить, мог бы ответить на вопрос.
Улыбаясь, сказала Ева.
-Я… я не ножу, не нозю. Ну короче ты поняла!
Возмутился Курт.
-Ты такой милый когда злишься.
Продолжала улыбаться девушка, окутанная объятьями своего молодого человека.
- Это невыносимо, я для тебя как чертов Микки Маус.
Улыбаясь, смирился парень.
- Я тебя люблю
Писклявым голосом «Диснеевской мышки» сказав Курт, прервал смех Евы поцелуем.
Отпрянув от губ любимой, неожиданно донесся бас.
- Если бы я был писателем, то я ничего не описывал бы. Пусть фантазия читателя торжествует. Ведь у каждого был похожий момент. Момент когда хочется остановить время и находится здесь и сейчас вечность. Момент когда взгляд направлен не нее. И невозможно сдержать эту дебильную улыбку. Момент когда счастлив, момент когда жив.
Взоры двух влюбленных не отрывались друг от друга. Искренняя, настоящая улыбка, будто транслируя состояние души не покидала их уста.
- Да ты блин поэт!
- Ну блин такой момент испортила!
Пространство наполнил смех. Пара начала щекотаться, и когда Курт оказался на Еве, смотря в глаза и заглядывая в душу он блаженным тоном произнес:
- Я летаю в нашей любви.
- Иди сюда мой Байрон.
Наконец уста снова слились в поцелуе.
Все исчезло и вселенная не есть.
***
Оставляя позади черно-ржавые ворота походкой заморского гусара вдоль не широкой мостовой шел молодой парень. Лицо его было полно усталости, а глаза смотрели невидящим взглядом. Из кармана высунулась рука и взор пал на давно остановившиеся часы. Вдруг молодой человек остановился и уставился на них. Он пытался вспомнить когда же эти часы в последний раз издали свой “тик”. Пытался вспомнить момент когда для них и для него остановилось время. Пытался вспомнить когда в последний раз на них смотрел. И не мог понять зачем взглянул сейчас. Может надеялся на то что стрелки снова начали свой марш, но часы не пойдут, если их не зависти. Со стеклом циферблата нежно поцеловалась дождевая капля. Город в лужах вновь поплыл.
***
Яркое но не греющее солнце, рисующиеся на голубом фоне белые снежинки нежно приземлялись на грязно-черные витиеватые ветки массивного дерева.
- Как красиво.
Прозвучал нежный, соловьиный сопрано блаженным, наслаждающимся тоном.
- Это да.
Все с той же интонацией донесся бархатный бас. На лавочке под могучим древом уложив на колени девушку сидел парень словно песок пропуская сквозь пальцы как ворон черные и шелковистые как нити шелкопряда волосы. На фоне белоснежной бархатистой кожи ярко алые уста уподоблялись розе на снегу. Смотря в угольно черные глаза создавалось ощущение будто заглянул в бесконечные глубины космоса. Тыльной стороной указательного пальца прогуливаясь по мягким щекам можно было лишь дивиться идеальностью черт лица. Тонкая лебединная шея, что была создана лишь для поцелуев, точно листик сакуры грациозная талия, утонченые и словно перинка плавные движения рук. Созерцая столь прекрасного журавля в твоих руках начинаешь бояться что сейчас проснешься.
- На каком глазу ресничка.
Спросила девушка протягивая руку к лицу молодого человека.
- На правом.
Улыбнулся парень.
- Ха-ха, не угадал.
По детски злорадствовала девушка нежным прикосновением убирающая ресницу с левого глаза молодого человека.
- Ну все конец света все таки сегодня я не угадал на каком глазу ресничка.
Сарказм сопроводила милая улыбка что осветила лико девушки.
- Я хочу на качели.
Вставая с лавочки потребовала девушка.
- И все равно что они скрипят?
Спросил ее вслед поднявшийся парень.
Под ногами захрустел белоснежный ковер.
***
Узкий темный коридор общежития секционного типа. Одинокая тускло мигающая лампочка в конце темного, сырого и затхлого коридора служила не столько источником света сколько декорацией. Ужасающая обстановка царившая в этой секции, нисколько не затрагивала нервы молодой девушки, что тороплива шла по коридору. Каблуки что как метроном отстукивали ритм прекратили звучать, вместо них донесся глухой звук звонка что раздался за дверью в которую нервно звонила взволнованная девушка. Но вдруг к трезвонящему звуку добавилось еще одно монотонное звучание каблуков. На этот раз звук был более глухим, было ясно что хозяин этих туфлей был мужчиной. И потверждая догадки стоящей перед дверью в начале коридора показался силуэт мужчины в фуражке.
- Извините, вы звоните не в 35 квартиру?
Спросил приблежавшийся силует.
- Да, а что?
Ответила вопросом девушка уже понявшая что говорит с полицейским.
- Как я понимаю Вы Ева Смитт.
Предположил мужчина в форме подошедший к последней двери по левую сторону коридора.
- А в чем собственно дело, да и Вы не представились.
Напряженным тоном ответила Ева.
- Дело в том что я живу в 49 квартире, то есть точно сверху этой. И меня и мою семью тревожит смрадный запах доносящийся из этой квартиры. Разве сейчас Вы его не чувствуете.
Разложил по полочкам господин в форме.
- У меня нос заложен если Вы не заметили.
Отвернулась и снова позвонила в дверь тревожная какими то мыслями девушка.
- А чем же так дурно пахнет?
Как про, между прочим поинтересовалась девушка неустанно звонящая в дверь.
- Мертвечиной.
Отрезал полицейский стоящий чуть поодаль от Евы.
- Что простите?! И давно ли?
Еще больше занервничала повернувшаяся к полицейскому девушка.
- Как отопительный сезон начался, где то с неделю назад. А кем он Вам приходится, если не секрет.
Поитересовался мужчина.
- Тогда то я его и в последний раз видела. - отпустив взгляд призадумвшись - А это мой молодой человек.
Очнулась Ева.
- Ясно, может быть вы с ним по телефону свяжитесь?
- Третий день пытаюсь
С этими словами она поникла взглядом и села на корточки оперевшись на дверь. В затхлом, мрачном помещении раздался звонкий звук телефона, отпустившая на колени голову Ева со скоростью рывка кобры достала телефон из кармана. На расцарапанном дисплее было написанно: “Курт”
***
«Темно. Тяжело дышать. Открой глаза трус!»
Сквозь открывающиеся веки начали просачиваться лучи света, но картина происходящего была не ясна, так как глаза Курта уже несколько дней не видели света.
«Вот черт! Ослепляет. Режет. Губительный и праведный свет.
Как только глаза привыкли, Курт увидел путь к свободе.
«Высоко, ноги подкашиваются. Что за чувство в груди? Свобода? Если это она, то мне она не нравится.
Дыхание парня стоявшего на крыше сорокаэтажного здания все учащалось. Мысли путались: картины, звуки и образы менялись в хаотичном порядке и с предельной скоростью.
«И что дальше? Уровень закончен, но пройден ли. Или это не уровень, а вся игра?»
-Аааа!
Раздался громкий, страдальческий крик. Схватившись двумя руками за голову, Курт сел на корточки, прямо на краю небоскреба.
-Сколько уже месяцев я убил этим вопросом?! Зачем ты об этом думаешь Курт! Зачем!
Все тем же воплем сотрясали воздух вопросы.
-Хотя как об этом можно не думать?
Резко успокоился молодой человек сидевший на корточках на краю крыши сорокаэтажного здания в одиночестве.
-Это же признак твоего разума. Но с чего ты взял, что это разум. Может это чувства. Страх, неуверенность, а может слабость?
Продолжался монолог или даже диалог. Услышав со стороны можно было подумать что разговаривают несколько совершенно разных людей, настолько сути слов были не похожи друг на друга.
-Аааа! Это невыносимо!
Снова закричал Курт во весь свой голос!
- Ева, где ты?!
Монолитную плитку омокрила капля слезы.
***
- Вот сколько раз тебе говорил не клади телефон в один карман с ключами, вечно у тебя дисплей поцарапан.
-А если бы ты был писателем, как бы ты описал этот момент?
-Что? Ты вообще меня слышишь?
- Вместо того что бы нозить, мог бы ответить на вопрос.
Улыбаясь, сказала Ева.
-Я… я не ножу, не нозю. Ну короче ты поняла!
Возмутился Курт.
-Ты такой милый когда злишься.
Продолжала улыбаться девушка, окутанная объятьями своего молодого человека.
- Это невыносимо, я для тебя как чертов Микки Маус.
Улыбаясь, смирился парень.
- Я тебя люблю
Писклявым голосом «Диснеевской мышки» сказав Курт, прервал смех Евы поцелуем.
Отпрянув от губ любимой, неожиданно донесся бас.
- Если бы я был писателем, то я ничего не описывал бы. Пусть фантазия читателя торжествует. Ведь у каждого был похожий момент. Момент когда хочется остановить время и находится здесь и сейчас вечность. Момент когда взгляд направлен не нее. И невозможно сдержать эту дебильную улыбку. Момент когда счастлив, момент когда жив.
Взоры двух влюбленных не отрывались друг от друга. Искренняя, настоящая улыбка, будто транслируя состояние души не покидала их уста.
- Да ты блин поэт!
- Ну блин такой момент испортила!
Пространство наполнил смех. Пара начала щекотаться, и когда Курт оказался на Еве, смотря в глаза и заглядывая в душу он блаженным тоном произнес:
- Я летаю в нашей любви.
- Иди сюда мой Байрон.
Наконец уста снова слились в поцелуе.
Все исчезло и вселенная не есть.
***
