Каждый из нас...

Каждый из нас – переводчик с кучей проблем,

Так что слушай игру слов, сжимая руки до вен,

Взор до небес, не глупи, ты не попал в божий плен,

В плену ты сам у себя – вовсе не ждёшь перемен.

 

Так уж сердце, увы, устроено от Него –

Не вымаливать пощады и успешное кино.

Он имеет много обличий, много имён и всего

Что могло бы сказать иль напомнить про тихое дно.

Там под кожей, пару дюймов влево – и врос

Тихий, тонкий и раздвижной (как в Питере) мост,

Что от сердца напрямую в серый извилистый мозг,

Когда строил его, Он шепнул: «Вот ответ на вопрос».

 

Как тебя выжжет, высушит, прополощет – снова в загон,

Чтоб забыл кто ты есть, чтоб забыл на какой из сторон

Выступал, воевал под эгидой Его – есть закон;

Усыпанный листьем, пылью, грязью как старый балкон.

 

Спать идёшь дряхлой старухой, а на утро – герой,

Что скакал на коне, на буланом, обтесан мольбой,

Всех женщин, что любили его, любят и этот слой

Весь в сиянье синем устанет быть трезвой игрой.

 

Сядешь в поезд (ненавидишь – Он знает) и в долгий путь,

Нам теперь – на все четыре стороны и куда-нибудь,

Где рельсы-шпалы своей ржавчиной уходят вглубь

Заката-рассвета, где не смогут тебя обмануть.

И никуда не денешься – встать и ждать, что враг

Не господней указкой, а силой в руках,

Мы не мясо, не торф, мы – хлам, забитый в чердак,

От бессилья – горб в осанку, а ладонь в кулак.

 

Странные деяния – выморочность строк,

Чёркаешь строки, думаешь, что твой Бог

Давно оставил тебя, не записав на листок

Что должен сказать был, изогнув верхний правый уголок.

И никуда не деться – злись не злись, кричи-молчи,

Над тобой склоняется твой добрейший Бог и он

Твердит: «Ты – добрый советчик, что из сотни причин

Умереть или сдаться поцелует в лоб небосклон".