Пепел
Аудиозапись
Занимаясь, заря не случайно похожа на свет
Зажигалки во тьме, поднесённой к концу сигареты –
Если тлеет табак, значит, тлеет и сам человек,
Значит, тлеет его ослабевшая вера в бессмертье.
И причудливый дым, выпускаемый ртом, как дитя,
Всё играет с тобой, как на летнем лугу, на балконе.
Если я ещё жив, значит, всё ещё вижу тебя
В том же самом метро, в том же самом соседнем вагоне,
Где тряслась ты в пути на заученный питерский юг
В светло-сером пальто и синеющем шарфике. Душно –
То ли эти туннели мне даже вздохнуть не дают,
То ли твой силуэт. Этот город – часть избранной суши
Окружённой водой и опутанной ей навсегда,
Растворённой во мгле поэтичных осенних туманов.
Я ни разу не смог пожалеть, что приехал сюда,
Несмотря на мороз и безмолвную пустошь карманов.
Будто в коме в ночи, отражённой во взгляде слепца,
Я бреду на восток, где заря занимается. Тихо.
И промёрзший асфальт не прогрелся от бега гонца,
Что исчез, будто мысль, и никто не слыхал его крика.
Он бежал в мой пустой освещённый лишь памятью дом,
Чтобы мне показать фотокарточку с ликом Иисуса.
Мол, он первый, кто смог разглядеть и оставить Его
На бумаге. И, да, после этого он не проснулся,
А продолжил дышать и моргать, будто это не сон,
И решил, что спасёт мою душу от мрака и ада.
Он решил прибежать, но не смог разминуться с концом
Своей жизни. Теперь нам обоим молиться не надо.
Если тлеет заря, значит, тлеем все мы. Так и быть.
Я смеюсь на краю дикой пропасти, тёмной, манящей.
Не случился июнь. Не случилось до лета дожить.
Не случилось уснуть и навечно остаться лишь спящим.
Ты услышишь мой крик, мой рассвет разрывающий смех,
Ты услышишь удар и его леденящее эхо.
Я не смог пережить ни тебя, ни кого-то из тех,
Кто меня не считал за достойного жить человека.
