п. 39 "завершительная" (почти...)
Песнь тридцать девятая : заключительная
Немало лет прошло с тех памятных событий…
Герой наш делался всё боле знаменитей,
Ко времени сему успев надеть корону –
С супругой разделив тщеты и блага трона.
Гонто, отец его, хоть был во цвете лет,
Решил : хоть власть сладка, в ней всё же больше тщет.
Престол свой передал мужающему сыну
И стали с той поры их царства двуедины.
Исчезли пошлины, торговля процвела
И – что ни год, то всё успешней шли дела.
Страна же, ставшая причиной всех невзгод,
Переживала в пору ту отнюдь не взлёт.
«Перекосяк» создал тот канцлер толстобрюхий,
Что вдохновитель был той самой заварухи
(И был злым гением несчастного Гугона –
Благодаря ему дорвался тот до трона.)
Сумел он на своём в совете настоять –
На трон того подняв, кто…еле мог стоять.
А взыскан был судьбой Гугонов древний дед,
Вновь сделавшись царём… под девяносто лет(!)
(Когда-то уступил венец он в пользу сына,
Что братом был Тибо и папой Уголино.)
Едва ль достойно мог страною управлять
Тот, кто по дряхлости двух слов не мог связать…
Хотя - фактически, повелевал не он,
А тот, чьим умыслом он вновь был вознесён.
Но : кто из-за спины державою владеет,
Себе тот более, чем родине радеет.
Да и не шуточный всегда царит упадок
В стране, где насаждают палочный «порядрок».
Всё ж, претерпел конфуз – кто властвовал сквалыжно,
Когда сей царь скончался «медленнопостижно».
Был сьехавшийся сейм в одном единодушен -
Раздувшийся тот клоп был никому не нужен.
И вот, отсекши ветвь последнюю сухую,
Гнилое «древо» всё послать решили к ---.
(Хотя - сыскать могли какие-нибудь «корни»,
Коль вглубь династии копнулись бы упорней)
У многих нобилей из памяти не стёрлось,
Как добр был к ним Гонто и как щадил их гордость.
И порешили все (за малым исключеньем)
К соседскому опять прибегнуть попеченью.
- Авось грядёт просвет в постылом их мытарстве :
Вольготнее втройне жить в триедином царстве!
Послали миссию к соседнему царю.
Царь коротко на то ответил : -«Посмотрю.»
Пол дня раздумывал и был ответ таков :
-«Монархом стать у вас я, в принципе, готов.
Единственное, чем хочу я предварить
Решенье – с батюшкой хочу поговорить.
Возможно, был бы я вам неплохой король, но :
Вдруг он грустит душой в отставке добровольной?
В наследной крепости живёт он без забот.
И, мне сдаётся, вам он лучше подойдёт…
Пока же - к вам в страну поедет мой премьер,
Для проведения необходимых мер.
Местоблюстительство вполне ему к лицу :
Он мудр не по годам и брат мне по отцу.»
…Царица Ингеред решила ехать тоже –
Так как подолгу врозь супругам быть не гоже.
-«А как же наша дочь?» -«Пусть тоже едет с нами,
Чем в зеркало себя разглядывать часами.
(Дочь у четы была большая привереда)
Так хоть развеется и повидает деда!»
-«Ты не гляди, что «дед» : Юлок, его подружка,
Ждёт заново дитя, хоть есть уже девчушка!
И…дочкой матушка порадовала клир…»
-«Рожденье девочек, знай, предвещает мир!»
-«У Эльхи тоже дочь…Вы сговорились, что ли?!
Хочу наследника!..» -«Дружок, всё в Божьей воле!»
…Его величество отправился в поход,
Летучий взяв с собой кавалерийский взвод,
Послав вперёд себя проворного гонца,
Чтоб тот заранее оповестил отца.
Как замечательно пускаться в путь весною :
Всё в свежей зелени и нет большого зноя.
И даже милая капризница – принцесса
В окно каретное глядела с интересом.
Не столько ехали, сколь делали привалы…
И времени на то ушло отнюдь не мало.
Царь про себя ворчал, медлительность кляня…
Покинул экипаж и вспрыгнул на коня.
Супруге с дочерью велел не торопиться,
Тогда как сам вперёд помчится точно птица.
Лишь горстка витязей сопровождала Руда.
Никто в пути не ныл : мол -«Отдохнуть не худо!»
За сутки одолев трёхдневную дорогу,
Царь спешился с коня у отчего порога.
Отец уже встречал. –«А где жена? Где дочка?»
-«Приедут чуть поздней. Ведь с ними заморочка –
Сам знаешь…А – твои?» -«На даче, так сказать…
Коль можно «дачею» тот замок называть,
Что мне пожаловал Тибо – ещё в то время,
Когда его коню поддерживал я стремя. (т.е. был стремянным)
Уж очень славно там – особенно весной…
Но всё ж – не гоже, сын, в разладе быть с женой!»
-«У нас с ней полный лад. Да – едут как-то сонно…
А тут : того глядишь - и «упорхнёт» корона!»
Он ситуацию обрисовал отцу,
Покуда шли вдвоём к дворцовому крыльцу.
Кругом царила тишь немерянной «сиесты».
Казалось вымершим столь памятное место,
Как площадь пред дворцом… Да и внутри чертога
Охранников и слуг совсем было немного.
-«Всё дело в том, сынок, что столбовая знать
Охоча близ царя, в столице проживать.
Когда бы ты сюда заехал не «наскоком»,
Стянулась бы и знать – быть у тебя под боком…
Я сам живу не здесь, а в замке у себя,
Простые радости душою возлюбя.
Дни с теми провожу, кто старца любят нежно
И жизнь моя течёт легко и безмятежно!
Вот и ответ тебе на «важный» твой вопрос :
Философом я стал, «зуд тронный» перерос!»
-«Помилуй, батюшка, ты – «старец»? Ты – «философ»?!»
-«Тебе простительна нелепость сих вопросов…
Ты помнишь нашего «министра всех наук»?»
-«Седого чудака?» - «Чудак» - мой лучший друг!
Со мною в замке он живёт, в высокой башне
И…разуверился совсем в «науке зряшной» -
Как называет он астральные дела,
С тех пор, как практика его так подвела…
(Он многим нагадал во времена Гугона,
Что положенье звёзд весьма к ним благосклонно,
Им процветание суля и «многи лета».
- Всё зачеркнул тиран, клиентов ввергнув в Лету…)
Про астрологию теперь ты с ним - ни слова,
Не то отбреет он тебя весьма сурово!
В иные сферы он душою устремлён :
О «философском камне» ныне грезит он…
Посколь алхимии предался наш мудрец,
Лабораторией стал малый погребец.
Где многолетние стояли жбаны гордо,
Теперь стоят кубы, пробирки и реторты.
Подручным быть ему считаю я за честь…»
-«Осмелюсь вопросить : и что, – успехи есть?»
-«Благодаря ему – я приобщился тоже
К наукам, кои знать «не гоже для вельможи»
И к любомудрию, отрадному уму,
Я приохотился благодаря ему!
Вплотную взялся я за греческий язык
И многое постиг из их чудесных книг.
(И прежде - ничего мне не было милее,
Чем перед сном прочесть кой-что из Апулея
Иль «Филогелоса» - теперь не та картина -
Читаю мудрых : от Платона, до Плотина.)
Так что – Учителя догнал довольно быстро,
Вдвоём вникаем мы в науку Трисмегиста!
От опытов простых добрались мы до сложных,
Уверовав, что трансмутация возможна!
Хоть – слово главным я считал, а он – число,
Вдруг…озарение к обоим снизошло :
Кто первый – не скажу – пожалуй, оба – «хором»
Нашли - что стать должно аурелиофором!!! (т.е. зололотоносом)
В нас ярко воссиял Гермесов чистый пламень!
Поздравь нас, сын : нашли мы философский камень!
Сумели выловить мы золотую рыбку!..
Я…вижу…прячешь ты ехидную улыбку?»
-«Без смеха восприять нелепицу нельзя мне,
Когда твердят всерьёз о «философском камне»!
Я полн почтения к вам, батюшка, но - всё же…»
-«Претензий нет к тебе. Мы потешались тоже,
Когда «абсурдная» явилась к нам догадка -
Разгадку, мол, таит в самой себе загадка :
Не кажется ль тебе, что привкус есть знакомый
В самом названии субстанции искомой?»
-«Камень философа…и - что это за камень,
Досель не найденный, хоть ищется веками?»
-«Быть может, ближе суть, чем кажется «на вскид»,
И обрести её простой мешает…стыд?!»
-«Верчу предмет и так и этак – не допру!..»
-«С чем расстаёмся мы ненужным поутру?»
-«Прости, отец, я – пас…» -«Ах, да…ведь ты здоров
И не знаком тебе сей термин докторов…
Постигнешь сей предмет (а может быть - и нет,
Коль повезёт тебе…) моих достигнув лет!»
-«Плутаю в дебрях я…» -«Секрет – он здесь, чуть тронь –
И то обрящется, что : в тигель - да в огонь!»
-«И что же дивное вы в тигеле калите?
Ужель от сына вы секрет тот утаите?»
-«Приблизься ухом, сын. Шепну – уж так и быть…
Но прежде слово дай ту тайну сохранить!..
Мочу философов, что с каменной болезнью!!!»
-«Спасибо…батюшка…что были столь любезны!..
Я посмеялся бы…да - ваш серьёзный вид
Хранить сыновнее почтение велит…
-Ф-Ф-Фу!!!» -«Этого я ждал…Не верилось и нам,
Что нечто путное таит подобный…срам.
Калили «мудрецы» не только ртуть и медь,
Но камни и песок, чтоб золото иметь.
Травили кислотой, дробили, возгоняли.
Дымили – просто жуть, и – как ещё воняли!
Прельщал лже-мудрецов помёт мышей летучих,
Порой из-под ослов использовали кучи.
Испытывалось всё в «научной» лихорадке :
От скорлупы яиц до выделений матки.
В слепую тыкались, химича хаотично…
- Таков и «результат»! У нас же – всё логично!
Не столь уж спутана мозаики картина -
Ведь : слово «аурон» почти что как «урина»! (auron – золото)
В науке греческой царица – Простота.
(Лишь проще вникни в суть – всё станет на места!)
Смысл сокровенных тайн дословен и буквален :
Моча философов, прошедшая сквозь пламень!
Иронизируй, сын! О да, решенье просто.
А вот : нашёл ли кто его из наших «звёзд»-то,
Взыскующих постичь науку Трисмегиста?
Где эти баловни? – На горизонте чисто!
А мы с Учителем на правильном пути
И в этом опыте должно нам повезти!
Без лишней скромности скажу : мы с ним вдвоём
Постигли истину логическим путём!
Вопрос : где взять «сырьё»? – Помилуйте, хоть бочки!
Мы с ним философы и у обоих – почки
Порою ноют так прохладным вечерком,
Что просто мочи нет! Верней – моча с песком!
- Вот квинтэссенция, исходный элемент!
Но - «камень» дивный мы получим не в момент,
Лишь после долгой концентрации, прокалки,
А это требует особенной смекалки.
Поддерживать огонь ведь надобно годами,
Чтоб вызрел полностью наш «философский камень»…
У камня этого полезных свойств немало.
(Хоть главное – преобразовывать металлы)
На яд он действует как лучший териак,
Затем – на хвори, что не лечатся никак.
Он может зрение и юность возвратить
И назревающее зло предотвратить.
Пропажи находить, изобличать врага
(Как? - Через ладанку покалывать слегка)
И – свойство важное имеет этот камень :
Мечтанье всех мужчин, умаянных годами –
Коль в деле с женщиной ты слабоват - хоть плачь,
Приняв лишь гранулу – в миг станешь как силач!
Лишь косвенно о нём способны мы судить.
Фанатик скептика бессилен убедить…
Лишь практика одна докажет правоту.
Решили делом мы овеществить Мечту!
Какая надобно имеется моча –
Что ж не попробовать? Решились сгоряча!
Я в шутку предложил составить гороскоп
На этот день. - Мне он едва не вьехал в лоб(!)
Столь вышел из себя…Всё ж – веская причина :
День исторический! Отметили «чин-чином».
Когда б мы ведали, набив скоромным пуза,
Наполнив пузыри, - что это за обуза!..
Представь огромный чан. Под ним пылает пламя
И надобно его поддерживать годами!
Трудились – градом пот, не доверяя слугам.
(На наши опыты косились те с испугом.)
И с некоторых пор старательно копили
То, от чего всегда избавиться спешили.
В постельке нежиться уже нельзя никак -
С зарёй летишь в подвал, чтоб в бак отлить свежак.
И в дождь спешишь, и в снег, когда и зуб не в зуб,
Чтоб свежей порцией густой разбавить «суп»…
Чай, ты едал супы «тройные», «четверные»?»
-«Поесть-то я мастак, но - слаб в кулинарии...»
-«Всё новое варить в бульоне прежнем мясо –
Вот способ - довести гурманов до экстаза!
Лаборатория весьма сродни поварне…
(О, как ласкает нос химический угар мне!)
А так как наш «декокт» уваривался быстро,
Мы к баку бегали за месяц… раз по триста(!)
Так мучались мы год, а на исходе года
Своею густотой «навар» был вроде мёда.
Толику извлекли : есть измененья? Или
Мы весь учёный мир ещё раз насмешили.
Кристаллизацию произвели умело,
Посколь мы - мастера химического дела.
И что же выскребли из финишной реторты?
- Сейчас причина есть нам озираться гордо,
Тогда ж – с сомнением и даже с неким страхом
Воззрились мы на тот тёмноянтарный «сахар».
На ком же испытать? – Не на самих себе же!
Доставили сюда мы элексир наш свежий.
Здесь в городе : тюрьма, приют и нищий люд –
Везде собой рискнут, коль денежки дадут…
Естественно – тюрьму мы выбрали, сынок.
А в оной – узника на самый долгий срок.
Скрывать не стали мы, что риск весьма велик,
Зато - коль не умрёт – отпустят в тот же миг
И даже выдадут солидную награду -
Коль верен наш расчёт и всё пойдёт как надо.
Чего ж ему терять, «кроме своих цепей»?!
Вот он сперва поел – плотней да повкусней,
«Принял за воротник» и обьявил : –«Готов!»
(Стать испытуемым двух старых чудаков)
Крупицу принял он, сидит и пучит очи
И вот…побагровел… – нам жутко стало очень.
И вдруг – как заорёт : -«Мне бабу поскорей!
Не то…нечестие свершу я, ей-же-ей!»
(Хотя от дряхлости зады у нас обвисли,
Мы оба вздрогнули от «недостойной мысли».)
Сам слюни уж пустил и стал тереть мошонку…
В соседней камере нашли ему шлюшонку.
Как лев набросился и повалил на нары.
Смутился даже я, хоть - греховодник старый…
Мы двери камеры прикрыли деликатно,
Чтоб через полчаса прийти сюда обратно.
Какое! Час прошёл и даже два часа,
А наш подопытный нисколь не унялся!
Лишь разохотился - рычал неутолённо…
Б--дь было не слыхать - затихли даже стоны.
Полубесчувственно лежала «Пасифая»,
От натиска «быка» совсем изнемогая.
Смогла лишь прошептать: -«Проклятый остолоп…
Нет силушки терпеть… Вконец меня з--б!..»
Насилу изверга мы с дамочки спихнули,
Другую барышню заместо той втолкнули.
- Авось «насытится»… Не различив подмены,
Он сразу ей всадил х--ще здоровенный.
Уж с улицы к нему водили «на приём».
Недолго женщины могли быть с ним вдвоём…
И быстро в городе распространилась весть,
Что «половой гигант» в кутузке здешней есть.
Всех женщин застращал могучий наш «маньяк».
Полдня озоровал, лишь к вечеру иссяк.
Хотели наградить. –«Не надобно награды.
Отсыпьте лишь чуток мне зелья для услады!»
Не зря трудились мы, не зря ночами бдели!
Сумев тюрьме придать подобие бордели!..
Вовсю он действовал, наш эликсир могучий –
Ещё не вызревший, ещё не самый лучший!
(А сколько скрыто в нём, в «незрелом» нашем камне,
Ещё незнамых свойств и сил необычайных?!)
Ведь : концентрации прошёл всего-то год,
А если десять лет каления пройдёт?!
- Воспримем из огня мы чудо из чудес!
Прославятся вельми Мудрец и твой отец!»
(Наивный экс-король не знал простого факта,
Что, в общем, «изобрёл» совсем не то он…Так-то!
Две тыщи лет назад в империи восточной (в Китае)
Урину в тигелях калили так же точно.
Никто не помышлял о «философском камне» -
Изготовляли так… пилюли от «невстани»(!)
Ценилась высоко моча богатырей…
Традиция сия жива до наших дней)
Не подвела любвеобильная природа
Гонто – богатыря особенного рода!
-«То снадобье снабдить названием хочу :
Не станут покупать калёную мочу!..»
– Гонто мечтал меж тем, глотая счастья слёзы –
-«Звучит неплохо : «гонтоген мираклеозус»!
- Переведя на наш с латыни благородной,
Зовётся средство пусть : «чудесник гонтородный»!
-«Отлично, батюшка! Но что ж… забыт Учитель?
Ведь, всё же, это он – затеи вдохновитель…»
-«Решили : именем своим он назовёт
Что ни получится на следующий год.»
…Гуляя с батюшкой по крепости безлюдной,
Рудольф воспоминал, как им бывало трудно :
Как, чтобы избежать предательских тенет,
На тьму подземную дневной сменили свет.
Как устремленья их пресёк случайный сбой
И ход спасительный стал ямою слепой…
-«А помнишь, батюшка, как мы сидели в ней?
Казалось, в мире нет злосчастнее людей.
Но – прибежал из тьмы мой маленький енот
И понял я, что жизнь полна ещё щедрот!»
-«Енот-то твой удрал из крепости на волю –
Сумел перехитрить военную недолю!
Частенько егеря встречают меж кустов
Енотовидных лис, енотовидных псов…»
-«Указ тотчас издам, чтоб запретить охоту
На вольных отпрысков отважного енота!»
-«Да, жуткие дела тогда творились с нами!
Представь сей дикий бред : я… был казнён врагами!
Мне даже памятник стоит не понарошку
В том месте, где палач «мне» лихо скинул бошку!
Крещусь, коль проходить случится там порой.
Представь : я там лежу под каменной плитой!..»
-«Любой милитаризм абсурден и нелеп.
Могу похвастаться : и у меня есть склеп!»
-«Бытует мнение ещё с седых времён :
Живёт сто лет, кто был при жизни «погребён»!»
Засим – у короля заветный был каприз –
На стену забрались, чтоб поверху пройтись…
Немало времени окрестный занял путь.
На верхнем ярусе присели отдохнуть.
-«Как думаешь, отец, всё трезво рассчитав –
Уж не был ли Тибо в какой-то мере прав,
Осиное Гнездо своей столицей проча
И ей имперское владычество пророча?!
- Места привольные, куда ни кинешь взгляд,
И даже собственный «кремлёвский» есть посад! (кремль – от сл.
«кром» - укрепление)
Чтоб строились вне стен - я отменю налоги :
Предместье станет пусть приманчивым для многих!»
-«Я вижу, паренёк, ты размахнулся лихо…
Как бы не пшикнула искристая шутиха!»
-«Вот потому-то я рвану в обратный путь!
Семейство ты моё прими уж как-нибудь…»
-«Приму – как бывший царь… Нет, как счастливый дед!»
-«Своим домашним ты передавай привет.
Девчушки-то у нас почти что однолетки…
Прости, отец, что вас мы навещаем редко!
А - матушки моей дитя, моя сестричка,
Такая ладушка, хотя и невеличка!
Та вовсе : полная ровесница твоей…
Преодолеть бы нам разрозненность семей,
Всех скопом бы собрать – пусть подрастают вместе
Принцессы (в будущем – завидные невесты)
В столице будущей построить был бы рад
Им Девичий Дворец я на восточный лад!..»
-«Любимый сын! К тебе нагрянем мы на праздник,
Коль коронуешься ты в третий раз, проказник!..
Понятна мне твоя тревога за венец…
И всё же – выслушай, что говорит отец :
С годами ты поймёшь, что ныне знаю я –
Нет в мире ничего важнее, чем семья.
Хотя ведёт тебя стремление благое –
Расшатываешь ты семейные устои.
Не возражай, сынок, я знаю, что ты скажешь…
Поступишь лучше ты, коли жену уважишь :
Отыщешь путницу - не мимо пролетишь -
В карету сядешь к ней, сюда препроводишь.
А там и по делам лети своим коронным!..
И да не будет Власть Супружеству уроном!
Спешишь с ответом ты? – И здесь не подведёшь,
Коль с грамотой к послам посланника пошлёшь!»
Кусая губы, царь признал, что прав отец.
С ним вместе поспешил обратно во дворец,
Где грамоту к послам поспешно отписал
И - с лучшим из гонцов в столицу отослал.
(Не удержался и Гонто от пары строк,
Где процветание союзу царств предрёк.)
Упала с плеч царя незримая гора.
(Беспечность - в дверь, когда Забота - со двора)
Скоропалительная спешка не довлела,
Да и беспроигрышным выглядело дело…
Свершил он в точности план бывшего царя,
Едою плотною поездку предваря.
С отважной дюжиной прорыскал по долинам,
И в скором времени сыскал свою регину.
И был торжественен вьезд молодой четы.
(Прекрасно всё идёт, когда без суеты.)
Народ вопил : «Виват!». Цвели на башнях флаги.
Являла рать пример осанки и отваги.
Из «замка» прибыла светлейшая Юлок.
Царь (бывший) одарил её чем только мог,
Верней – что приняла она (как то ни странно:
Любовница царя была ничуть не чванна) –
Разительный контраст напыщенных угрюмиц :
Средневековая маркиза Помпаумниц! (От : м.Помпадур)
Держалась за подол девчушка лет семи –
Желанное дитя «нечаянной» семьи.
С особым тщанием подобранный букет
Садовница – княжна вручила Ингеред.
Дочурка же её, что столь была мила,
Букет поменее принцессе поднесла.
Счастливый свёкр, отец и дед (одновременно)
Хотел, чтоб в тронный зал прошли все непременно,
Чтоб юная чета воссела на престол.
-«Помилуй, батюшка! Скорее бы – за стол!
И мы с супругою весьма бы были рады
Скорее совлачить парадные наряды…
Корону, батюшка, пожалуйста надень
И сам владычествуй – хотя бы этот день!»
-«Но только – не твою : неважная примета.
Потёртый мой венец в чулане спрятан где-то…»
Сыскали тотчас же. Надел его кряхтя,
Эпоху целую вернув из забытья.
(Своё всегда милей, хотя бы и поплоше!)
Дочурка поздняя захлопала в ладоши.
А внучка ранняя - огромнейший пион
Вручила старику. Он очень был польщён.
….Чтоб грянул пир горой – с гостями было туго
И ограничились сей раз домашним кругом.
Всё ж, основательность любил Гонто в делах :
У царской трапезы был царственный размах.
Меж тем вошёл слуга. –«Там прискакал гонец.
Столичные привёз он вести.» -«Наконец!»
Ввалился вестовой, шатаясь, как с погони
И протянул пакет… тому, кто был в короне(!)
-«Мне это нравится! – воскликнул сын Гонто –
Корону чуть сними – и ты уже никто!»
-«Цыц! – произнёс отец – Сегодня главный – я!
Повиноваться мне – обязанность твоя!..
А впрочем – вникни, сын, в доставленные вести.
Коли хорошие – порадуемся вместе!»
Прочёл… задумался… лоб даже почесал…
-«Ответ от тех послов… такой, как я и ждал…
Поздравить можете с ещё одной короной!..»
-«В чём дело? С миной ты какой-то похоронной…»
-«Стремился к этому – Бог видит – всей душой…
Достигнув - сделался вдруг словно «сам не свой»!..
На плечи вдруг легла ответственность тройная.
Смогу ли совладать? Управлюсь ли? – Не знаю!..»
-«Довольство подданных – монарший наш оброк…
Вот мнение отца : ты справишься, сынок!
Лишь окружи себя достойными друзьями,
Умей управиться с баронами, с князьями :
Им помыкать собой и в малом не давай.
Власть не дели ни с кем – сам властно управляй!»
-«Хоть полномочия мне все уже даны,
Лишь протокольно я властитель их страны.
Корона ждёт меня в цветущей их столице –
На днях отправлюсь я туда, чтоб воцариться!
Мечтаю всех собрать на эти торжества,
В ком есть с династией хоть капелька родства,
С кем нас судьба свела или сплотила дружба,
Заслуги ль вознесли иль преданная служба.
И, разумеется, отец, твои семейства…
Ты - как султан у нас!..(Ты, милая, не смейся!)
Одно – мы с матушкой, потом – семья Юлок,
А третье – коему ты щедро столь помог-
Семейство Конюха (- того, что был казнён).
Благоволить ему – и для меня закон…
Да, кстати, у меня есть протеже – Констант,
(По старому – Куто) мой личный адъютант.
Он к Луизон твоей пылает нежной страстью.
Ты поспособствовать бы мог двойному счастью!»
-«Ну что ж, сынок, добро! Коль их влечёт к друг-дружке…
Вручу приданное последней незамужке!
- Как видишь, душенька, я выполнил обет,
Который дал тебе тому уж много лет :
Всех дочек Конюха достойно выдать замуж!
- Удачно или нет : не я решаю…» -«Прям уж!
Что дочери твои – уже залог успеха,
А что «приёмные» - нисколько не помеха!»
Домашним изложил царь план насчёт столицы,
Которая должна сюда переместиться.
-«И как же, дорогой, ты назовёшь сей град?»
-«Ума не приложу…Переназвать бы рад!
Посколь здесь должно трём столицам сьединиться,
«Осиное Гнездо» едва ли тут сгодится.
Уж как бы не сочли «гнездом трёх злобных ос»…
Все дружно думаем, решаем сей вопрос!»
-«Поскольку горы здесь – быть может, Бергенстадт?»
-«Нет, «Берген» где-то есть. Уж звать – на новый лад.»
-«Монтекастелло?» -«Что ж… Но лучше бы - попроще.»
-«Припомните сады и сказочные рощи!..»
-«Тебе б, садовница, на сельский всё манер!»
-«Чем плохо : Жарденвилль? Помоний, например?»
-«Звучит заманчиво. Ещё есть предложенья?»
-«Назвать ли Фламменбург – по случаю сожженья?»
-«Всё ж, как-то вычурно… Давайте-ка – наружу.
Как сверху выглянем – придумаем не хуже!»
Взошли на бельведер, с царём заместо гида.
Захватывало дух от сказочного вида.
-«Здесь всё застроится, насколько хватит взора.
Сие произойдёт уже довольно скоро…
Взгляните, как цветут сады на этом склоне!
Склоняюсь больше я к названию Помоний.
-«Быть может, славится хоть чем-то эта местность?»
-«Чем? Куропатками полна тут вся окрестность.»
-«На греческий манер вполне назвать могли бы…»
-«Столицу общую – Пердиксополь? Спасибо!»
-«А может - никому чтоб не было обидой –
Столицу трёх держав именовать Троидой?»
-«Льстецам оружие вручить уж лучше прямо :
Зовите, мол, царя отныне «внук Приама»!
-«Чуть-чуть истории : построил крепость кто?»
-«Пра-прадед славный мой, он тоже был Гонто.»
-«Вот и название, какое нам желанно :
Столица новая пусть будет «Гонтиана»!
-«Жена, ты умница! К тому же – мой отец
Гарант всеобщего согласия сердец!..
К Гонто теперь скорей!» Тот оставался в зале
И… кубок расплескал, когда ему сказали,
Как крепость старую по новому назвали –
По имени его. -«Вот не было печали!..»
Узнав, что эта мысль исходит от невестки,
Смягчился, хоть сперва хотел одёрнуть резко…
-«Под видом «прадеда» вы льстите старику!..
Хотел бы осерчать на вас – да… не могу!»
…Не долго прогостив, (явившись ненароком),
В именьи побывав, что было тут под боком,
Почтенье изьявив седому Мудрецу
(Слегка «свихнувшему» мозги его отцу),
Царь посетить решил далёкое предместье –
Проведать матушку. -«Мы все поедем вместе!»
- Непререкаемо Гонто за всех решил.
-«Из бренного дворца - в прибежище души!
Давно не навещал я жёнушку святую.
Спасается она, я – трачу жизнь впустую…
Желаешь, доченька, ты в гости к «сводной бабке»?»
Кивнула. (В возрасте подобном всё - в забавки.)
Честной кампанией отправились в поход
В сопровождении тех самых пятисот.
И вот завиделась священная обитель.
Уже извещены там были о визите.
Едва из за холмов явилась кавалькада,
Как колокольная вступила «канонада».
И приковал к себе невольно всякий взор
Высокобашенный, «с иголочки» собор.
(Была тут некогда заштатная обитель
До знаменательных, известных нам событий.
Фортуна прочила общине возродиться,
С тех пор, как постриг здесь восприняла царица.)
По приближении монаршего эскорта,
Раздались надвое узорные ворота.
Шеренги белых ряс, шеренги серых, чёрных
(В аскетских тяготах особенно упорных),
Навстречу двинулись высоким визитёрам
И – слаженно весьма – «Te Deum» спели хором.
Процессия прошла торжественно во двор,
Что утопал в цветах и где звенели струи.
Перед ступенями, ведущими в собор,
Перекрестились все, заслыша «Аллилуйя!»-
Как будто бы с небес : раскрылись двери храма…
Узрев владычицу, царь тихо вскрикнул : -«Мама!»
Одета в чёрное (таков уж был каприз),
В полуокружии золотошитых риз,
Сошла настречу им былая королева.
-«Привет вам, родичи! Молилась я за вас…
Какие молодцы, что навестили все вы,
Отшельницы приют убогий… В добрый час!»
(«Убогий сей приют» не хуже был дворца.
Она царила здесь, хотя и без венца.
Во благо шло её правление-служенье
И очущалось здесь во всём преумноженье.)
«Паломники» во храм вступили чинным строем.
Благословения был каждый удостоин.
И вот владычица их к алтарю ведёт,
Где словно звёздчатый раскрылся небосвод.
- В ладанном облаке мерцали звёзды свечек…
Легко здесь верилось, что Небо недалече!
Всех ко вниманию призвала приоресса :
Была отслужена торжественная месса.
С поездки отдохнув, все устремились в сад
Что цвёл и зеленел - сколь простирался взгляд.
Белели домики в кайме цветочной пёстрой –
По трое-четверо в них обитали сёстры.
Здесь так же был приют для одиноких мам.
(Никто не ляпнул бы, что : дескать, это - срам.)
Под вечер собрались - уже в домашнем круге.
Держались запросто формальные супруги.
Принцесса куксилась, а неродная дочь
У «деда» на руках побыть была непрочь.
Прильнула к «бабушке» дочь старого царя,
За чудные дары её благодаря.
(А впрочем, запросто «сыгрались» три девчёнки
И вскоре слышался везде их щебет звонкий.)
Три важных матери давно друг-друга знали
И изливали всласть восторги и печали.
Узнав, что сын опять хлопочет о престоле,
Мать сдержанно рекла, мол : всё в Господней воле.
Но милостивое согласие дала
Прибыть на празднество, отпустят коль дела…
Король поведал ей, что новая столица
В «Осиное Гнездо» должна переместиться.
Не скрыл от матушки и нового названья,
Немножечко боясь услышать порицанье.
-«Что? «Гонтиана»? Бред! Отцу не много ль чести?!»
-«Прославлен будет он с великим предком вместе!..»
-«Ужо расчванится! А может – всю державу
Совместную - назвать сим словом «величавым»?
-«Прекрасно, матушка! А я и не допёр,
Что : новая страна – не та, что до сих пор!..
Названье – в самый раз! В античном даже духе…»
-«Несдержанный язык – отличие старухи…
Одумайся, сынок! Традиции не рушь!..»
-«Ты, мама, не стара…» -«И…бабушка – к тому ж!..»
-«Что ж, званье «бабушки» не прибавляет лет.
А на твоём челе морщинки даже нет -
И обозначатся они весьма не скоро…
Насчёт названия – молю – не надо спора :
Сыщите лучшее!» -«Сие не так-то просто.
Оставь как хочется – твоё ведь верховодство…»
-«Вот будет внук у вас – иль поздно или рано –
На трон взойдёт король : Гонто из Гонтианы(!)»
-«Ты думаешь назвать…» -«Жена согласна тоже,
Что сына нашего мы назовём Гонтошей!»
-«Что ж, если вдуматься… название - впопад.
Звучит приманчиво и - «на античный лад».
Всё ж, как с столицей быть?» -«Вы имя ей дадите.
Уверен : вы её достойно окрестите!»
-«Уважил матушку сынок бессонной ночкой,
Снабдив на старости подобной заморочкой!..»
Серчала не всерьёз отставная регина
И через час уже выкладывала сыну
Для метрополии названий целый ворох
И пламень Пифии лучился в чёрных взорах…
-«Названье строгое мне более всех мило,
Ведь в нём присутствует хранительная сила :
Зовётся Готтсбургом пусть новая столица
На радость всем друзьям - и пусть врагу не спится!»
-«Признателен весьма вам, матушка! Я рад :
Богоспасаемым пусть будет этот град!»
В святой обители довольно погостив
И местность здешнюю кругом исколесив,
( - И, право, было здесь на что направить взор :
С холмов отлогих здесь бескрайний был обзор)
Собрались путники в обратную дорогу.
В совместной мессе вновь восславили все Бога.
Затем владычица собрать велела пир –
Присутствовал на нём весь монастырский клир.
Простились наконец - уже под вечер где-то,
Хотя к отбытию готовились с рассвета...
С отрядом встретились, что ждал их за оградой
(Поскольку инокинь тревожить вряд ли надо).
Неспешно двинулись, исполнены печали.
Слова напутствия в сердцах ещё звучали…
Был первый их привал на самой дальней горке.
Драгуны спешились, карет открылись шторки.
(Кой-кто уже дремал, умаянный дорогой)
Гонто взошёл наверх тропинкою отлогой.
Туда взор направлял порфирородный зритель,
Где вознесённая над бренностью обитель
В закатном золоте купала купола.
Пока в дорогу вновь Судьба не позвала…
((Крепко терпение бумаги :
Ждут впереди ещё две "саги"))
