Матушка Русь. Глава первая

МАТУШКА РУСЬ

 

История в стихах

 

Глава первая

 

Первые упоминания о славянах.

Большая и Малая Скифии. Набеги

кочевников. Память о Христе.

Андрей Первозванный. Варяги. Аскольд

и Дир. Завоевание Киева. Поход на

Царьград. Пояс Богородицы. Гибельная буря.

Послы Фотия. Первые крещения

 

 

России жизнь теряется во мгле.

Так любят говорить. Но если честно,

Какую мглу навязывают мне,

Когда, по сути, многое известно?

 

Еще наращивал границы Рим,

Не зная что такое крах и вялость,

А в летописях почерком витым

Уж о Руси немало сообщалось.

 

Там говорилось: племена славян

В своих кочевьях жили испоконно

Среди лесов, нагорий и полян

В поречиях Дуная, Буга, Дона.

 

Иероним Блаженный отмечал,

Что войско рыже-белых гетов, готов

Священный храм, начало всех начал,

С собой возило в битвах и походах.

 

«В часы привалов, вечером ли, днём,

Псалмы в семействах Скифии читают.

Так истины живительным огнём

Они себя духовно согревают».

 

Так пишется о Скифии Большой.

Но есть и Малая, южней Дуная.

В провинции забытой римской той

Пробилась верая новая, живая.

 

Там несколько веков епископат

Существовал, людские души грея.

Упоминал об этом Иорнанд,

Историк готский. В книгах Птоломея

Об этом тоже — ясного яснее.

 

Сюда поэт Овидий сослан был

За тон в стихах, раскованный, свободный.

Он, изгнанный и Рима, говорил:

«Какой здесь климат дьявольски холодный!»

 

Быть может, и поэмы перестал

Он сочинять, разгневанный без меры.

Поскольку в крае Божьем проживал,

А сам-то был без христианской веры.

 

Но Златоуст! Припомним-ка его,

Певца Христовой правды и свободы,

Он очень много сделал для того,

Чтоб просветить славянские народы.

 

В далёкие заморские края

Отправил он священника Ульфилу.

А сколько их, предполагаю я,

Таких посланцев христианских было!

 

Искоренялись проповеди их

Набегами язычников зальделых.

Но добрые старания святых

Давали всходы в древних тех пределах.

 

Еще в народе нашем до сих пор

Преданья дух ничуть не растерялся,

Как до раскидистых днепровских гор

Андрей, Христа посланец, поднимался.

 

И не случайно в северных местах

Уже о вере христианской знали,

Когда в новогородских теремах

Власть от славян варяги принимали.

 

Подходят к Рюрику Аскольд и Дир:

«Позволь с дружиною пойти нам, княже,

Поизучать славянский дикий мир,

А может быть, и цареградский даже.

 

Там, говорят, особою живут

Какой-то жизнью, вроде бы святою...»

И вот они в ладьях своих плывут,

И видят городок перед собою.

 

Они без боя завладели им.

«Как имя городку?» — «Зовётся Киев».

Усилившись могуществом своим,

Поплыли воевать места другие.

 

Пробившись к морю Чёрному, они

Босфор Фракийский захватили вскоре

И за какие-то часы и дни

Всё побережье Мраморного моря.

 

В столице Византии плач и страх.

А как же — варваров орда напала.

И только Фотий, здешний патриарх,

Почти спокоен с самого начала.

 

Ему уже не ведом страх людской

И не нужны из прошлого примеры,

Когда химеры жизни вековой

Развеивались жгучим солнцем веры.

 

И стоит только, сердцем отрешась

От страсти гибельной, земной, подкожной,

Душевно помолиться, как сейчас

Помогут и Христос, и Матерь Божья.

 

И вот когда чужие корабли

Скобой столицу мира окружили,

Их храма Всецарицыц принесли

Чудесный пояс, в море опустили,

 

И, совершенно тихое, оно

Вдруг непомерным штормом разразилось,

И большинство судов пошло на дно,

И разве только столько сохранилось,

 

Чтобы доставить спасшихся славян

До Киева и чтоб в тиши дамашней

Они смогли прочувствовать изъян

Осады неудачливой вчерашней.

 

Дир говорил, что страшной бури шквал

Лишь случай, разразившийся над нами.

А князь Аскольд другое утверждал:

Что, дескать, Фотий горе им наслал

Своими к Богородице мольбами.

 

И если б вои киевских дружин

С врагами в византийской вере были,

Они бы непременно в миг один

Защитников Царьграда перебили.

 

А мудрый Фотий в Киев шлёт послов,

И те и день и ночь вести готовы

Рассказы по ракрытию основ

Многосторонней истины Христовой.

 

Заслушивалась киевская знать,

Как песенниками за мирной чашей.

«Наверное, могли и мы бы стать

Сторонниками доброй веры вашей.

 

Вот только много ли у вас чудес,

Которыми вы флот наш потопили?»

«Чудес у Бога — ваш дремучий лес,

Вот только бы вы в честной вере жили».

 

Но победят ли силы волшебства,

Безудержу расхваленные вами,

Когда вы вашей Библии слова

Положите на жертвенное пламя?»

 

Священник книгу Библии берёт,

И молится торжественно и жарко,

И бережно на жертвенник кладёт,

Пылающий так яросто и ярко.

 

Трещит на углях пламенных огонь,

Ему и благодатно и привольно.

Отпрянула священника ладонь,

Но книге не опасно и не больно.

 

Охваченная пляшущим огнём

И злым потрескиваньем многозвонным,

Она как будто перед алтарём

Лежит на узком столике наклонном.

 

Но вместо дыма веет благодать.

И радостно. Сегодня воскресенье.

Христовый день. И киевская знать

В днепровских водах требует крещенья.

 

30.07.16 г.,

Святогорской иконы Божией Матери.