По тонкому льду

Находила любовь. Упивалась. Летала над облаком.

Но держала не крепко и свой прерывала полёт.

И травила себя не своим, а надуманным обликом,

Да таким, что себя и сама до конца не поймёт.

 

Заливалось вино, нескончаемо. Меркло сознание.

Отрывалась душа и купалась, забывшись, в золе.

Улетала на миг, возвращалась, кончалось дыхание,

И ногами стояла в растопленной, едкой смоле.

 

И терзала себя, и корила. Какие-то доводы,

Сочиняла навзрыд, выйдя на перепутье дорог.

То устраивала отрешённые, пышные проводы

И бежала от мира, куда-то, не чувствуя ног.

 

То смеялась над миром, обманываясь безразличностью,

Возрождалась и снова горела, как будто в аду.

То взахлёб говорила, а позже опять лаконичностью

Убивалась и шла, без страховки, по тонкому льду.

 

Находила себя и считала, как будто, счастливой.

Ненадолго, на время, обманывая лишь себя.

Но за временной маской иллюзии томности лживой

Понимала, что больше не может она не любя.

 

И хотела любить, и звала, и любовь отзывалась,

Но принять не могла, не умела, не ведала как...

И за тонкую ниточку всем, что осталось, хваталась,

Принося себя в жертву под взором случайных зевак.

 

Утешала себя, что любить разучилась от времени,

Но болела от мыслей, что вовсе всё это не так.

Ненавидела жизнь, что страдать заставляет от бремени,

И судьбу, от которой в душе постоянный сквозняк.

 

Засыпала в ночи и роняла своё оперение,

А проснувшись пыталась, как раньше, до неба взлететь.

Но не в силах подняться, в тиши, уходила в забвение,

И сгорала до тла, продолжая тихонечко тлеть.

 

Замерзала. Хотела согреться. И кутали пледом.

Но ни те, что хотелось, все те за каким-то стеклом.

Уходили, оставшись в душе поролоновым следом.

Ей хотелось согреться тем самым, родимым теплом.

 

И опять тихо меркло беспомощно в чреве сознание.

И по тонкому льду без страховки, не ведая, вновь...

Отрывалась душа. Но таилось, теплилось желание,

Приютить насовсем, навсегда дорогую любовь.