Так стриж в предгрозье...
Березу, звонкую от стужи,
Отец под корень подрубал.
Седьмой, удар, особо дюжий,
Валил березу наповал.
На синий снег летели щепки,
Чуть розоватые собой,
А самый ствол, прямой и крепкий,
Мы на санях везли домой.
Там после тщательной просушки
Гулял рубанок по стволу,
И солнцем пахнущие стружки
Лежали пышно на полу.
А в час, когда дымки на крышах
И воздух звонок, как стекло,
Я уходил на новых лыжах
На холм высокий, за село.
Такой нетронутый и чистый
Весь мир лежал передо мной,
Что было жалко снег пушистый
Чертить неопытной лыжней.
Уже внизу кусты по речке
И все окрестности внизу,
И тут не то что спрыгнуть с печки
Иль прокатиться на возу.
Тут ноги очень плохо служат
И сердце екает в груди.
А долго думать только хуже,
А вниз хоть вовсе не гляди.
И я ловчил, как все мальчишки,
Чтоб эту робость провести:
Вот будто девочку из книжки
Мне нужно броситься спасти.
Вот будто все друзья ватагой
Идут за мною по пятам
И нужно их вести в атаку,
А я у них Чапаев сам.
Под лыжей взвизгивало тонко,
Уж приближался миг такой,
Когда от скорости шапчонку
Срывает будто бы рукой.
И, запевая длинно-длинно,
Хлестал мне ветер по лицу,
А я уже летел долиной,
Вздымая снежную пыльцу...
Так стриж в предгрозье, в полдень мая,
В зенит поднявшись над селом,
Вдруг режет воздух, задевая
За пыль дорожную крылом.
1951
Отец под корень подрубал.
Седьмой, удар, особо дюжий,
Валил березу наповал.
На синий снег летели щепки,
Чуть розоватые собой,
А самый ствол, прямой и крепкий,
Мы на санях везли домой.
Там после тщательной просушки
Гулял рубанок по стволу,
И солнцем пахнущие стружки
Лежали пышно на полу.
А в час, когда дымки на крышах
И воздух звонок, как стекло,
Я уходил на новых лыжах
На холм высокий, за село.
Такой нетронутый и чистый
Весь мир лежал передо мной,
Что было жалко снег пушистый
Чертить неопытной лыжней.
Уже внизу кусты по речке
И все окрестности внизу,
И тут не то что спрыгнуть с печки
Иль прокатиться на возу.
Тут ноги очень плохо служат
И сердце екает в груди.
А долго думать только хуже,
А вниз хоть вовсе не гляди.
И я ловчил, как все мальчишки,
Чтоб эту робость провести:
Вот будто девочку из книжки
Мне нужно броситься спасти.
Вот будто все друзья ватагой
Идут за мною по пятам
И нужно их вести в атаку,
А я у них Чапаев сам.
Под лыжей взвизгивало тонко,
Уж приближался миг такой,
Когда от скорости шапчонку
Срывает будто бы рукой.
И, запевая длинно-длинно,
Хлестал мне ветер по лицу,
А я уже летел долиной,
Вздымая снежную пыльцу...
Так стриж в предгрозье, в полдень мая,
В зенит поднявшись над селом,
Вдруг режет воздух, задевая
За пыль дорожную крылом.
1951
