Почему люди хуже зверья?
Почему, почему так бывает?
Почему люди хуже зверья?
О любви кто-то только мечтает.
И не боль им нужна, а семья.
Разве много от жизни просили?
Разве злата хотели иметь?
Почему же так больно платили
И смотрели на близкую смерть?
Я не мести прошу, не вендетты.
За грехи пусть заплатят свои.
Пусть дадут на вопросы ответы,
Коль испачкали руки в крови.
Почему они живы, смеются?
А сестру я должна хоронить.
Ведь людьми они вроде зовутся,
Но себя лишь умеют любить.
Восемь лет за убийство мало,
Восемь лет за мерзкую суть.
Я смотрю им в глаза устало.
И ночами не в силах уснуть.
Сколько боли она претерпела,
Сколько мук, угасая в крови.
Умерла, а ведь жить так хотела,
Дом, семью и немного любви.
Почему на суде он смеется?
Почему смотрит прямо в глаза?
Никогда совесть в нем не проснется.
Пусть карают тогда небеса.
Гроб закрыт, я сестру не увижу.
Я не верю уже в чудеса.
Мразей тех от души ненавижу.
Если б можно, убила сама.
Шли года, ничего не забылось.
Смерть ее лишь как факт приняла.
Время лечит? Простите на милость,
Я смириться, увы, не смогла.
Почему люди хуже зверья?
О любви кто-то только мечтает.
И не боль им нужна, а семья.
Разве много от жизни просили?
Разве злата хотели иметь?
Почему же так больно платили
И смотрели на близкую смерть?
Я не мести прошу, не вендетты.
За грехи пусть заплатят свои.
Пусть дадут на вопросы ответы,
Коль испачкали руки в крови.
Почему они живы, смеются?
А сестру я должна хоронить.
Ведь людьми они вроде зовутся,
Но себя лишь умеют любить.
Восемь лет за убийство мало,
Восемь лет за мерзкую суть.
Я смотрю им в глаза устало.
И ночами не в силах уснуть.
Сколько боли она претерпела,
Сколько мук, угасая в крови.
Умерла, а ведь жить так хотела,
Дом, семью и немного любви.
Почему на суде он смеется?
Почему смотрит прямо в глаза?
Никогда совесть в нем не проснется.
Пусть карают тогда небеса.
Гроб закрыт, я сестру не увижу.
Я не верю уже в чудеса.
Мразей тех от души ненавижу.
Если б можно, убила сама.
Шли года, ничего не забылось.
Смерть ее лишь как факт приняла.
Время лечит? Простите на милость,
Я смириться, увы, не смогла.