Наедине с собой

Она проклятие, беда, мне с нею плохо.

И вот намедни, как всегда, с тяжелым вздохом

Явилась вечером ко мне (трясет от злости),

И растворилась в тишине незваной гостьей.

 

Зашел ненужный разговор по наши души.

Держала речь, как прокурор, но я не слушал.

Решила насмерть извести своим базаром.

Продал бы, мать ее ети, - не взяли даром.

 

Ну, сколько можно? Каждый раз одно и то же,

Тупая бритва нудных фраз скребет по коже.

Кабы не праведный причал, то в жизни грешной,

Давно паскудою бы стал, зато успешной.

 

А с ней же счастья — медный грош, да ноги босы,

Чуть что - впивается, как вошь, и смотрит косо.

Малюет тропы-миражи к воротам рая.

За что Всевышний «удружил»? - Убей, не знаю.

 

Мы расставались сотни раз, но снова «здрасьте»!

Гляжу я в омут честных глаз и жду напастей.

«Тебя лукавому не сдам» - катилось эхом,

Да убирайся ты к чертям! (Раскаты смеха).

 

На город двигалась гроза, и у подъезда

Стояли мы... в ее глазах зияла бездна.

Она хотела мне помочь - знакома повесть,

Но не срослось и вышла в ночь… больная совесть.