Танец клинков
Душа болит, рыдает и вопит.
В руке клинок, и танец неизбежен.
А сталь от нетерпения звенит,
Один из них окажется повержен.
Луна сияет ярко над поляной,
Два бывших друга, как враги, стоят.
Глаза в глаза. И, словно под дурманом,
Не знают, танец как скорей начать.
Тисками давит сильно грудь, и рана
Открылась от предательства его,
Того, кто много лет служил охраной,
Кто другом был всегда. Так от чего
Он совершил такой поступок мерзкий?
Об этом больше спрашивать не стал.
Всего лишь миг, всего одно дыханье,
От безысходности совсем устал.
Два шага сделать только им до края.
Когда клинки в бою сойдутся вновь,
Смертельный танец в битве затевая,
Избавится душа тоски оков.
Мгновение. И судный час настал.
Клинки скрестились. Звонко ударяя,
Боец в плечо предателя достал.
Из раны просочилась кровь, стекая.
На тонкой, белой ткани одеянья
Оставила один кривой развод.
Второй укол. Прося о покаянье,
Упал на землю и взмолился тот.
Не дрогнула рука бойца, и сталь
Врагу вонзилась в шею, вызвав крики.
Нить бывшей дружбы звонко, как хрусталь,
Разбилась. Тенью смерть на бледном лике.
Свершилась месть бойца, но он не рад.
Ведь так и не узнал причины друга:
За что отряд был брошен в самый ад
И как прожить безверья страшной вьюге.
В руке клинок, и танец неизбежен.
А сталь от нетерпения звенит,
Один из них окажется повержен.
Луна сияет ярко над поляной,
Два бывших друга, как враги, стоят.
Глаза в глаза. И, словно под дурманом,
Не знают, танец как скорей начать.
Тисками давит сильно грудь, и рана
Открылась от предательства его,
Того, кто много лет служил охраной,
Кто другом был всегда. Так от чего
Он совершил такой поступок мерзкий?
Об этом больше спрашивать не стал.
Всего лишь миг, всего одно дыханье,
От безысходности совсем устал.
Два шага сделать только им до края.
Когда клинки в бою сойдутся вновь,
Смертельный танец в битве затевая,
Избавится душа тоски оков.
Мгновение. И судный час настал.
Клинки скрестились. Звонко ударяя,
Боец в плечо предателя достал.
Из раны просочилась кровь, стекая.
На тонкой, белой ткани одеянья
Оставила один кривой развод.
Второй укол. Прося о покаянье,
Упал на землю и взмолился тот.
Не дрогнула рука бойца, и сталь
Врагу вонзилась в шею, вызвав крики.
Нить бывшей дружбы звонко, как хрусталь,
Разбилась. Тенью смерть на бледном лике.
Свершилась месть бойца, но он не рад.
Ведь так и не узнал причины друга:
За что отряд был брошен в самый ад
И как прожить безверья страшной вьюге.