Почему воет ветер
В кромешной мрачной темноте,
В холодный стужий ветер
Весь лес покрылся белым льдом,
Раскинув снежные сети.
И за спиной её, картаво,
Пустыми веками глазниц,
С усмешкой и проворным взглядом,
Там одиночество стоит.
Она бежит чрез снег, преграды,
Цепляясь за надежды дней,
Куда-то быстро улетая,
Держась реальности своей.
Она замёрзла, но бежала.
Знала, впереди рассвет.
Ноги предательски сгибались,
Норовя упасть ей прямо в снег.
И силы воли было много,
Она, дыша всё тяжелей,
Надеялась уйти из леса,
Не оставляя в нём костей.
Хотелось ей упасть и сдаться,
Но есть один большой резон,
Надо бежать, надо пробраться,
Надо сражаться на рожон.
Осталось пару километров.
Может с десяток, с сотню их.
Она не знала, но мороз проклятый
Не хотел её щадить.
И чувствуя, что силы нету,
Отчаявшись и вдаль смотря,
Она упала в горку снега,
Не плача, глубоко дыша.
Она сидела на коленях
И в молчаливой тишине
Сдалась и опустила руки,
Зная, что уж конец.
Она боролась, шла достойно,
Ей жалко не было себя.
И горевать она не стала,
Внутри себя только крича.
Она вздохнула и запела,
Чтоб он заснул, не мучился в мороз,
Чтоб он от голода не умер.
Заснул, проснуться чтоб не мог.
«Спи мой малыш и знай, что я старалась,
Хотела я тебя сберечь.
Хотела, чтобы выжил ты,
А не умер прямо здесь.
Не бойся, ты не умрёшь последним,
Ты не умрешь в лесу, крича один,
И ветер злой не унесет твой голос.
Ты засыпай-ка мой малыш
Прости свою ты грешную мамашу,
Я так хотела быть с тобой всегда.
Ну, ну, не плач, здесь слёз не надо,
Увидимся на небесах.
Сейчас заснёшь ты, а проснёшься,
Я буду тихо песню напевать,
Но только нет, не здесь, буду честнее,
Мы будем вместе в облаках летать.
Засни малыш, прости же маму,
Я ведь пыталась так тебя сберечь.
Теперь заснёшь и не проснёшься,
В мученьях не будет твоя смерть.»
Закрыв глаза, мать улеглась.
Она, держа своё дитя,
Под ухо что-то бормоча,
Спокойно тихо умерла.
Ребенок, замерзая в стуже,
Не плакал, даже не ревел,
Смотрел на мать он и угрюмо
Носиком маленьким сопел.
Малютка, глядя в глаза мамы,
Ждал, чтоб запела вновь она,
Но рот её не открывался,
Мертвы были её глаза.
Кроха заплакал: «Встань же, мама,
Ты обежала не бросать!».
И грудничок бился руками,
Но снег глаза слепил опять.
Ветер услышал плач младенца,
Завыл, заплакал вместе с ним
И звал он маму вместе с крохой,
Но бог был к ним неумолим.
Прошли года, давая путь столетьям.
Давно останков на земле ребёнка нет.
И только ветер воет неспокойно,
Кричит, зовет и ищет матери ответ.
В холодный стужий ветер
Весь лес покрылся белым льдом,
Раскинув снежные сети.
И за спиной её, картаво,
Пустыми веками глазниц,
С усмешкой и проворным взглядом,
Там одиночество стоит.
Она бежит чрез снег, преграды,
Цепляясь за надежды дней,
Куда-то быстро улетая,
Держась реальности своей.
Она замёрзла, но бежала.
Знала, впереди рассвет.
Ноги предательски сгибались,
Норовя упасть ей прямо в снег.
И силы воли было много,
Она, дыша всё тяжелей,
Надеялась уйти из леса,
Не оставляя в нём костей.
Хотелось ей упасть и сдаться,
Но есть один большой резон,
Надо бежать, надо пробраться,
Надо сражаться на рожон.
Осталось пару километров.
Может с десяток, с сотню их.
Она не знала, но мороз проклятый
Не хотел её щадить.
И чувствуя, что силы нету,
Отчаявшись и вдаль смотря,
Она упала в горку снега,
Не плача, глубоко дыша.
Она сидела на коленях
И в молчаливой тишине
Сдалась и опустила руки,
Зная, что уж конец.
Она боролась, шла достойно,
Ей жалко не было себя.
И горевать она не стала,
Внутри себя только крича.
Она вздохнула и запела,
Чтоб он заснул, не мучился в мороз,
Чтоб он от голода не умер.
Заснул, проснуться чтоб не мог.
«Спи мой малыш и знай, что я старалась,
Хотела я тебя сберечь.
Хотела, чтобы выжил ты,
А не умер прямо здесь.
Не бойся, ты не умрёшь последним,
Ты не умрешь в лесу, крича один,
И ветер злой не унесет твой голос.
Ты засыпай-ка мой малыш
Прости свою ты грешную мамашу,
Я так хотела быть с тобой всегда.
Ну, ну, не плач, здесь слёз не надо,
Увидимся на небесах.
Сейчас заснёшь ты, а проснёшься,
Я буду тихо песню напевать,
Но только нет, не здесь, буду честнее,
Мы будем вместе в облаках летать.
Засни малыш, прости же маму,
Я ведь пыталась так тебя сберечь.
Теперь заснёшь и не проснёшься,
В мученьях не будет твоя смерть.»
Закрыв глаза, мать улеглась.
Она, держа своё дитя,
Под ухо что-то бормоча,
Спокойно тихо умерла.
Ребенок, замерзая в стуже,
Не плакал, даже не ревел,
Смотрел на мать он и угрюмо
Носиком маленьким сопел.
Малютка, глядя в глаза мамы,
Ждал, чтоб запела вновь она,
Но рот её не открывался,
Мертвы были её глаза.
Кроха заплакал: «Встань же, мама,
Ты обежала не бросать!».
И грудничок бился руками,
Но снег глаза слепил опять.
Ветер услышал плач младенца,
Завыл, заплакал вместе с ним
И звал он маму вместе с крохой,
Но бог был к ним неумолим.
Прошли года, давая путь столетьям.
Давно останков на земле ребёнка нет.
И только ветер воет неспокойно,
Кричит, зовет и ищет матери ответ.
