друг (ч.2)
«Друг…» (часть 2)
Путь восхождения Гонто свершил на ощупь.
Немного заплутал. (Путь вниз был «покороче»)
Тибо был наверху, хоть рисковал вдвойне,
И хитрый камуфляж мог оценить вполне.
И…даже чуть свечу не выпустил из рук
Увидя мантии нахохленный клобук.
Решил, что с стражею явился звездочёт,
Что воздадут сейчас враги ему «почёт»…
Но быстро осознал король свою ошибку,
Узрев под клобуком приятеля улыбку.
Поведал тот ему, как обстоят дела,
Ещё усугубив нахмуренность чела.
Заметил, услыхав про гнусную расправу,
Что это - лишь «цветы» племянникова нрава,
Что услыхать готов был кое-что погаже
И что «Калигула» себя ещё покажет…
К утру Тибо опять раскашлялся не в шутку
(И даже не смотря на плотную закутку).
Надсадный кашель тот враги могли услышать,
Хоть силы прилагал он все, чтоб кашлять тише.
Чтоб подозрения на практике проверить,
Гонто прошёл вовне и крепко запер двери
И даже бдительно спустился на этаж…
-«Увы! Мне даже там был слышен кашель ваш!
Придётся, видимо, нам вновь спуститься вниз.»
-«Один спущусь туда…» -«А как же наш девиз?»
Ну что ж, залезли вновь в «тюрьму» свою, а лаз
Заткнули пуфиком – он подошёл как раз.
Хоть царь и натянул портьеровое «пончо»,
Недуг не утихал : ещё стал кашель звонче.
Не стих и к вечеру…Прибавился озноб
И был испариной покрыт монарший лоб.
Гонто на вылазку решился, чуть стемнело.
Куда? - Вновь к мудрецу. И - к лекарю есть дело.
Он скромно умолчал про главную заботу
И пуфик выдвинул, едва сдержав зевоту.
И начал - с главного, туда помчав скорее,
Где в обособленности жили златошвеи.
Увы – одни нашёл распахнутые двери :
По полной, видимо, куражились здесь звери…
Разбиты кросна в щепь, запутаны основы.
Плебейскою стопой все попраны обновы.
Исчезли жемчуга и золотые нити,
Кругом куличики г---а (уж извините)…
Неутешительней и в горенке Юлок –
Здесь недруг лютовал, пока не изнемог :
Все дверцы взломаны, побиты зеркала
И ножки сломаны у стульев и стола.
Постель растерзана, распорота перина –
Сокровищ что ль искал буянивший детина?
Наряды скромные порезаны в куски…
У «конюха» в груди всё сжалось от тоски.
Где ж сами девушки? Что сталось с их красой?
- Ответ печальный был понятен сам собой :
Забавой сделались бесчувственных солдат
(А от напасти сей избавишься навряд…)
А ведь…беременна Юлок…на раннем сроке…
Да - вряд ли снизойдёт сему «сатир» жестокий!..
Останки грустные он стал перебирать
И…тут надежда в нём забрезжила опять -
Кажись : ни лоскутка здесь не было от платья,
Что «помнило» ещё их первые обьятья (!),
Что вместе с новыми в шкафу она хранила
И даже надевать его порой любила…
Ужель польстился враг на сельскую одежку,
Наряды пышные изрезав как в насмешку?
Нет, видно - умница сама её надела,
В чулане где-нибудь злой час пересидела!
В изнеможении он прислонился к дери,
В исходе чаемом всё ж не вполне уверен…
Ладонь нащупала какую-то неровность -
Узнать, в чём дело тут – не выказал готовность.
Должно : написано похабное словцо…
Всё ж к шерховатости приблизил он лицо :
Рисунок вроде бы…похоже – сельский домик…
Кто ж накарябать мог - его зазнобы кроме?
Не сразу уяснил : она ушла домой –
(Ушла или – уйдёт) от этих бед долой!
Поняла милая, что будет он искать
И – весточку смогла любимому «прислать»!
…Вознаграждён Гонто был за свои труды :
Добыл и снадобья и бурдючок воды.
-«Ну, как дела, больной?» -«Мне что-то вновь не спится…
Какие новости?» -«Гугон умчал в Столицу.»
-«И…что же армия моя?» -«Фортель загнула :
Переметнулась враз : мальчишке присягнула!
Ну ничего…Сейчас поднимемся мы в зал
И я волью в тебя - что доктор прописал.»
Тибо настаивал не покидать укрытья.
-«Но как же – подскажи – тебя смогу лечить я?
Предписывает врач комфорт и теплоту,
А в этакой норе удобно лишь кроту!
Смотри : когда к утру ты весь заиндевеешь –
Не станешь здоровей, но пуще заболеешь!»
-«Я рад бы вылезти…А – громкий кашель мой?
-«Усядусь у двери как чуткий часовой –
Заслышу чьи шаги – подам сигнал тревоги
И тут же спрячемся в спасительной берлоге.»
-«Мой друг, так значит – ты не будешь спать…всю ночь?»
-«Сам - спи и здоровей, прогнав сомненья прочь.
Мне не в первой - я днём уж высплюсь как-нибудь…
Важней – чтоб у тебя не так саднило грудь!»
Что ж делать : сызнова поднялись в «зону риска».
-«Лекарство горькое!» - кривился царь – капризка.
Всё ж - принял и запил настойкой на меду.
-«Укладывайся спать. Я - сторожить пойду.»
Как ни ворочился, не мог Тибо заснуть :
Всё кашель донимал и сдавливало грудь.
Считал до тысячи – напрасная потуга.
Покряхтывая, встал – решил проведать друга.
Теплом повеяло, едва толкнул он дверь
Друг…разжигал камин – хошь верь, а хошь не верь!..
-«Ведь мы условились…» -«Переменились планы –
Не зажигать камин и ночью – было б странно!
Вот только лишь камин как следует займётся –
Тепло целебное повсюду разольётся
И ты погреешься. Глядишь – отступит хворь…»
-«Чуть развиднеется – всё ж затуши.» -«Изволь!»
В блаженной теплоте сумел больной заснуть.
Друг всё подтапливал. Осталось дров чуть-чуть.
Под утро прекратил, да за ночь так нажарил,
Что балахон стянул : совсем себя упарил.
Теперь Тибо в дверях нёс вахту целый день.
Зато Гонто вкушал заслуженную лень.
Суровый небосвод нахмурился едва,
Не столь уж давний царь собрался по дрова.
Во время бдения тягучего ночного
Решил резонно он, коль нет пути иного,
Прекрасной Умницы последовав примеру,
Сменить обыденным дворцовую химеру.
И, пользуясь благим затишия моментом,
Рисково завернул «к себе» в апартаменты.
Там полный был разор с следами от пожара.
«Семья» скорей всего бежала от кошмара.
По счастью, в городе два прежних было дома,
Так что – им было где укрыться от погрома.
Распотрошённый шкаф вверх дверцами валялся
От кружев и парчи лишь пальный хлам остался.
Недавний фаворит, насупив бровь упрямо,
Шепча ругательства, стал рыться в этом хламе.
«Разжился» всё-таки…одёжкою сермяжной,
Чуть тронутой огнём (сие не так уж важно).
По конному двору хранимою как память,
Видавшею и стыд и почести и - пламя.
И сразу же надел, но мантию не бросил,
Ведь холод в их норе всё ж был не «под вопросом».
В дрянное зеркало в «людской» едва лишь глянул –
Был поражён весьма, чуть даже не отпрянул :
Взамен привычного надменного вельможи
Увидел…конюха с давно не бритой рожей.
Дивился и Тибо - всё свыкнуться не мог :
Вдруг некий «гиппостат» дров связку приволок!..
- Их сразу разожгли, маленько обнаглев.
(«Шакалы» не страшны, когда убрался «лев»!)
На третий день тепло свою сыграло роль :
Поменьше кашлять сал развенчанный король.
Да…что-то захандрил – как будто кто обидел,
Да и «осадную» еду возненавидел –
Не ел, хоть делал вид, что «что-то там жуёт»
( - Стал что-то бунтовать изнеженный живот).
Друг спорить с ним не стал : едва ль нужны тут лясы.
Его он понимал : сам спал и видел мясо.
(Ведь и небесная приелась древле манна –
Свидетельствует нам Писанье без обмана.)
Чтоб скрасить рацион хоть чем-нибудь мясным,
Средь бела дня Гонто подался за сьестным.
Наружу выбрался из скудного дворца.
Никто не задержал «холопа» - молодца.
К котлам полуденным направился холоп
И лучшие куски в мешок себе нагрёб.
Платил он серебром, на плату не был скуп.
Был и раздатчик с ним приветлив а не груб
И даже приглашал : коль вновь нужда случится,
Чтоб сызнова к нему тот приходил харчиться.
Придя назад, застал дружка - и смех и горе –
В «учёной» мантии стоящим…в коридоре.
Вот что он рассказал, как девочка краснея :
Обидели его и вытолкали в шею…
-«Какой-то солдафон с поддатою девицей
Мест лучше не нашли, чтоб здесь расположиться!
Друг милый, на меня уж ты не будь в обиде :
Я с недосыпа чуть вздремнул у двери сидя…
Тогда лишь услыхал нетрезвые шаги,
Когда совсем к дверям приблизились враги.
Накидку царскую сорвал я и поспешно
Накидку мудреца напялил, делом грешным.
Склонился над столом и в позе книгочея
Какой-то толстый том стал «изучать» скорее.
Вломились внутрь они, хозяйски огляделись :
-«Ого, тут и камин горит – какая прелесть!»
Меня не удостоил взглядом грубиян
И тут же уложил красотку на диван.
И, приспустив с себя поганые штаны,
Свой мощный двинул «плуг» на «поле целины».
Занялись шельмецы столь яростной любовью,
Что шаткий мой диван чуть окропили кровью…
Ну - я и ляпнул тут, лишь оба приутихли,
Чтоб те вели себя пристойно в «храме мысли»!
Я думал – голубки смутившись, упорхнут.
А…в результате – сам я оказался тут!»
-«Ты, братец, оплошал…Спускать не надо гадам –
Не-то повадятся! Отсюда гнать их надо!..
Ты – вот что : как войдёшь – к столу сядь и «читай»,
Внимания на них ничуть не обращай.
А я – чуть погодя…-«Гляди – намнут бока!»
-«С одним не справятся два крепких мужика?!»
Тибо, слегка струхнув, последовал приказу.
Его вторжение заметилось не сразу :
Храпела девушка в надорванной рубашке
А пьяный кавалер поглаживал ей ляжки.
Чуть погодя вошёл решительно Гонто
И властным голосом пророкотал : -«Ну что?
Как продвигаются учёные работы?
Иль – палок схлопотать кому-нибудь охота?!
«Их светлость» приказал закончить до утра…
А…эт-то что ещё за табор без шатра?
Вы что ж мешаете бедняге звездочёту
Спокойно выполнять столь важные расчёты?»
-«Мы – что… Мы ничего…» -«Мне, что ли, вызвать стражу?
Сейчас, учёный друг, я быстро всё улажу!»
-«Постой, не кипятись! Уже идём к двери…»
-«А ты – покрепче дверь за ними затвори!»
-«Как ловко ты сумел охальников спровадить!»
-«Спровадить – это что…Тут главное – отвадить.
Припрутся новые, чуть разлетится весть,
Что «гнёздышко любви» в библиотеке есть…»
-«И как же быть теперь?» -«Держать дверь на запоре :
Раз сунутся, другой - и перестанут вскоре.
Не станут взламывать – не день осады, чай…
Грозить за вандализм им будет нагоняй!»
-«А…если сунется имеющий ключи -
Как тот же звездочёт?» -«Минутку помолчи…
Что ж – сменим мы замок! С проблемой вроде ясно.
Схожу за мастером…Смотри – не сьешь всё мясо!»
Устраивался быт, хотя и понемногу,
И самочувствие улучшилось больного.
Какая ни на есть – была у них «квартира»,
Хоть и горелая, хотя и без сортира.
Была на пользу лишь обугленность двери :
Никто не требовал :- «А ну-ка, отопри!»
Чтоб вновь не испытать им полуночный шок,
Все книги «звёздные» сложив в большой мешок,
Таинственного роль играя доброхота,
Гонто их отволок в каморку звездочёта.
И не посетовал тот на «нехватку места»,
Заполучив тома Гиппарха с «Альмагестом».
