В память о Сайго Такамори, последнем самурае Японии
Чёрные тучи небо застлали,
Жаворонок петь перестал,
Волны пенного моря устали,
Биться об берега скалистый оскал.
Ветра крик поднимается ввысь,
Нарастая стоном печали,
Сакура поникла ветками вниз,
Тревожные времена для Нихонго настали.
Пулей проклятой западных варваров,
Продажным свинцом владельцев Пёрл-Харбора,
Был поражён герой японского племени,
Сайго Такамори, искра восстания пламени.
Последний самурай жестокой эпохи,
Поднявший друзей на высоты вершин,
Друзей, что предавши, как мухи,
Продались Западу разом, но только не он, он один.
Он один, кто на защиту,
Стал традиций и чести,
Кодексу бусидо совершил он уплату,
Не посрамив для истории совести.
Был самурайской он форме верен,
Меч держал гордо,
В быту он был скромен,
На своём стоял твёрдо.
"Сайго!", "Сайго!", дёргая мамы рукав,
Кричит маленький мальчик,
Едва глазами поникнув,
Заплакал Японии последний наследник.
"Сайго!", "Сайго!", несётся в дали,
Криками чаек, шуршаньем стрекоз,
Певчих птиц сбившихся в стаи,
Японии печальной страницы обоз.
Сайго умер как воин,
Последним, но не предавшим.
Почестей и славы достоин,
За честь и традиции павший.
