грека - 2 (ч.2)
«Грека-2» (часть вторая)
И всё ж не сдался он – обдумывал всю ночь
Как тривиальную преграду превозмочь?
Наутро рано встал, пока другие спали.
Чтоб ненарок в окно его не увидали.
Поднялся на чердак, оттоль на крышу вышел,
Прокрался вдоль конька, ступать стараясь тише.
Верёвку укрепил и соскользнул по ней
К ещё незнаемой «зазнобушке» своей.
В окошко заглянул – и сразу же отпрянул :
Внутри лежал…мужик (как видно, в доску пьяный).
Наверное, в шагах слегка он просчитался,
Покуда крадучись по кровле пробирался.
Он стал раскачивать недлинную верёвку,
В косяк соседнего окна вцепился ловко,
Сорваться не боясь, поскольку был удал,
И заглянул в него – здесь точно угадал :
(Но – взгляда одного тут было не довольно!)
Красавица спала, раскинувшись привольно
На греческой софе, под пологом из меха…
Чтоб стройный стан узреть, тот мех был не помеха,
И бёдер выпуклость крутую не скрывал
И впадинку меж них слегка обозначал…
Чуть снизу выбилась жасминовая ножка.
И грудь была видна – и даже не «немножко».
Слегка скуластее был личика овал,
Но непривычностью лишь более пленял.
И был прелестен вид растрёпанных волос
(В порядок приводить их долго бы пришлось).
Похоже, что её избаловали няньки :
Виднелись на щеках капризные две ямки.
И, словно контрапункт карминовым устам,
На шее багровел давно заживший шрам…
Прелестница была сном утренним обьята
И около неё курились ароматы…
Руд взял из пояса бумажную полоску
И, балансируя, к окну пришлёпнул воском.
(Там было пылкое любовное посланье,
Но всё же мы его оставим без вниманья)
На крыше - убирать не стал свой реквизит,
Надеясь вечерком свой повторить визит.
И…как же удивлён был юный ловелас.
Когда не вечером, а в полудённый час
Застал ту девушку… бродящей по лужайке,
С осанкой властною не гостьи, но хозяйки!
Он смело подошёл : -«Глазам не верю : вы ли?
Записку глупую мою вы получили? –
И, верно, за неё хотите отчитать…
О, как же вам идёт смущения печать!»
Красавица отнюдь не думала смущаться,
А подбоченилась и…начала смеяться :
-«Так это ты ко мне залезть хотел в окошко?
(Рудольф того не ждал - обиделся немножко)
Гадала : КТО из двух приезжих недотёп?..
Нарушил мой покой… - Вот этот остолоп!»
-«Чего ж вы прятались?» -«Спроси о том отца :
Велел мне дома быть и не казать лица.
- Чего же ныне я нарушила запрет?
Ты выведал - где я, в запрете смысла нет!
Так что – всё к лучшему…» -«И кто же ваш отец?»
-«Приедет вскорести – он разьездной купец.
А вас отколь вдвоём в наш замок занесло?»
-«Мы с другом…воины, приехали с Васо :
Берётся к вашему герою – королю
Пристроить в гвардию…» -«Вот это я люблю!
Так наш король – герой?!» -«Точнее – император…»
-«Кто ж заковыристо так подшутил, ребята?
Над бабами – герой обрюзгший наш пропойца!..»
-«Царевич, может быть…Кто часто водит войско :
То - на славян идёт, то - разгромил болгар…
Кто славен на весь мир как Рыцарь-государь.»
-«Постой – присяду я : с ног падаю от смеха…
Он? Разгромил болгар?! Давно ли? Вот потеха!
Славян повоевал? – Когда славяне сами
Победный вбили щит в Царьграде над вратами!»
-«Давно ты, девушка, отца сопровождаешь –
Что деется у вас – сама ещё не знаешь!..
Нам говорил Васо : славяне с ратью – были,
Но вы - геройски их недавно разгромили!»
-«Ну полно…Всякое в народе говорят :
И не болгары – нам, мы – дали им под зад!..»
Они представились, как каждого зовут…
Галантно под руку Руд деву взял…но тут
Вдруг подоспел Васо : -«Гуляешь, непоседа?
- Оторвала меня, конечно, от обеда…
Ужо - скажу отцу, как «дома» ты сидишь!»
-«Не скажешь, коль мне друг…» -«Я не скажу? - Шалишь!
О чём беседа шла? Ужель секрет?» -«Навряд :
О…славе Греческой и…о пинке под зад…
- Отвесить бы ему : уж очень он настырный!»
-«Порядок тут у вас…какой-то монастырный…»
-«Заметь : отец горяч! Ты дочь его не трожь :
О шашнях сведает – под рёбра всадит нож!
Ведь он не просто грек, а греко-арнаут
(Что - вроде как девиз : «Распутникам капут!»)
-«А…что за шрам у вас? Простите, ради Бога!
Ужели - с батюшкой повздорили немного?»
-«Я вроде бы – одна , а ты мне : «вы» да «вы»…
Про шрам – потом… Проблем - превыше головы…
Послушай-ка, Васо…» Купца – под локоток
И повлекла его в укромный уголок…
(Пожалуй, были те не первый год знакомы…)
Обескураженный, Рудольф поплёлся к дому.
В отличку от «вчера», день выдался хороший.
На вышке вечером был Руд вдвоём с Кабошем.
Он другу рассказал о своенравной Эльхе,
Резонно скрыв, что зрил прелестницу в постельке…
Уж догорал закат, и пламенные дали
Были исполнены тревоги и печали.
Вдали всклубилась пыль. Преодолев зевоту,
Кабош проговорил : -«Похоже, едет кто-то…»
Руд принялся будить подвыпившего стража,
В бок пару раз пихнуть пришлось ленивца даже…
Тот заиграл в рожок, оправив гамбизон.
Наизготовку встал весь местный гарнизон.
Завидилась телег торговых вереница.
В армянском армяке был пожилой возница.
Многовопросную опошлив заморочку,
На шею батюшке уж вешается дочка…
На место должное водворены телеги,
Вот уж Васо спешит в обьятия коллеги.
С ним так же прибыло и полдесятка слуг
И…пара пареньков – на лицах их испуг…
-«Гляди : точь-в-точь как мы!» -«Что ж, и они – кадеты,
Чья «песня» началась, да не была «допета»?
Вот уж не думаю…» -«Что ж, завтра всё узнаем.
Но – видно и сейчас : сколь строг у них хозяин…»
Тот, разговор ведя, покрикивал на слуг,
Что скидывали груз не покладая рук.
Ромейский кастелян, сиречь «доместикос»
Их рядом разгрузил, но поместил поврозь.
В честь новоприбывших устроили пирушку,
А подали на стол… того барашка тушку.
Поизобильнее та трапеза была
(Но - посадили тех в другом конце стола).
По новоэллински опять все изьяснялись
И в выражениях особо не стеснялись,
Хотя среди гостей присутствовала Эльха –
Да видимо она была им не помеха :
Смеялась первая ; подчас её остроты
Велели (и не раз) хвататься за животик.
(Сему внимая, Руд был несколько угрюм :
Аспазия ему все время шла на ум.) (здесь - в смысле «гетера»)
Прошлась разок – другой она и в адрес Руда…
Бараньих косточек всё возрастала груда.
Когда ж барашек был гостями сгложен весь,
Поднялись эллины : пора, мол, знать и честь…
Рудольфа не смутил отца суровый вид.
Поскольку коридор остался приоткрыт,
Пошёл за дочкою - надеясь, что она
Не станет чваниться и… «даст» ему спьяна.
Проник к ней в горницу, она в то время мылась.
Плоть молодецкая предчувствием томилась
Обьятий сладостных, прикосновений томных…
Легко он спрятался в её покоях тёмных.
Помылась девушка, всё скинула с себя,
В уютном гнёздышке нагою спать любя.
Душистым снадобьем себе отёрла тело,
От коего оно легонько заблестело.
С вакхических забав слегка ещё икая,
(Не стоит много пить, пьянчугам потакая)
Прошлась по горнице, присела у камина
(И кончики грудей окрасились карминно),
Поправила огонь, подкинула дровишек
И к ложу двинулась, чуть бёдрами колыша.
Проделав это всё, прелестница Эльха
С кошачьей грацией скользнула под меха…
Сил не было терпеть. Руд выполз из-под стула,
Лишь девица – краса во сне слегка всхрапнула.
Чуть полог отогнул и обнажил ей грудь…
Соски горячие перстом щекоча чуть,
Сорвал с невинных губ украдкий поцелуй
(Могуче у него тут утвердился ---.)
Чуть боле распахнул он спящую - и вот
В пупочек вводит перст и гладит ей живот…
В курчавистый её иссиня-чёрный мех
Дрожащую ладонь влагает без помех.
Нащупывает там чуть влажные две складки…
Внедриться межу них своим – так было б сладко!
А бёдра пышные ласкал бы без конца!..
(«Конец» предельно тут напрягся у юнца)
Не выдержал Рудольф – к красавице припал
И в «ножны» сонные стал вкладывать «кинжал».
Он ждал, что девственность там встретится тугая
- Препоны не нашёл, всё более влагая…
Извлечь не в силах был – всё выплеснул ей в глубь,
Срывая «лепестки» с полуоткрытых губ…
Хоть жарко он лобзал ланиты, перси, шею,
Очнулась лишь чуть-чуть вакхическая фея…
Зевнула : -«Это ты?..», легонько приобняла
И увлекла его к себе под одеяло.
И - показал кадет всё то, на что горазд
И завершил – подряд – в второй и третий раз!
С ней лёжа рядышком, в истоме размышлял :
-«Теперь уж папочка воткнёт мне в грудь кинжал!»
-«Ну что, натешился? Ты думал, я спала?
Игры бессовестной твоей не поняла?»
( - Красноречивый жест метнулся из простынки.)
На глазках девушки блеснули две слезинки.
-«Обиделась!..» - шельмец подумал -«Ну дела!
Чего ж обидного? – «Терпела» - не спала!»
Он примирительно хотел погладить грудки,
Но неожиданно вдруг «схлопотал по будке».
-«Работа сделана. Теперь меня не трожь…
Помыслю как о том – охватывает дрожь!
Учти, любезный друг, «даю» я не охотно :
Нет радости мне в том, лишь чуточку щекотно…
Другие – тешатся…и даже в одиночку,
Я – радости с того не знала ни разочка!
Послушаешь бабьё – им сладостно как в сказке…
- Другие у меня, что ль, мускулы и связки?»
Девица всхлипнула : -«Такая вот обида…
Уже за двадцать мне…и - полная фригида!
Используют меня как тряпичную куклу,
Уж кажется - чуть-чуть…» -«И - кончишь ты?» -«Нет - пукну!»
Рудольф чуть покраснел, прикрывшись полумраком.
-«А… пробовала ты «волчицей», или «раком»?
Бывают странности у вашей у сестры…
А разохотятся – и как ещё шустры!..
- Попробуем разок?» -«Впустую этот срам…
Ты, вроде, знать хотел : оттуда этот шрам?
Была моложе я, надежды не теряла
И вот Искусника однажды повстречала,
Что брался довести любую до экстаза.
По всякому со мной он тешился, зараза!..
Но я бесчувственна была к его трудам…
И… локтем невзначай задела по мудям(!)
Да так, что прохиндей с минуту был в отключке.
Очухавшись – воздать поклялся «этой сучке».
Отборной руганью бранился импотент -
Ведь я расстроила столь нежный «инструмент»!
У грустной повести такое ж завершенье :
Гад выследил меня и полоснул по шее…
С тех пор я чувствую – как будто в горле кость
И к вашей братии испытываю злость!»
От странной девушки пристыженным он вышел…
Что это? – Дождь шуршит по деревянной крыше?
Скорее – голоса : один из них – Васо,
И… вроде, он узнал второй из голосов…
Он мимо бы прошёл, лохматый чуб ероша,
Да…говорили там… о нём и о Кабоше!
