Сердце, что ты болишь, не лечишься...
Сердце, что ты болишь, не лечишься,
Что ты слезы кровавые льёшь?
Что ты ночью кричишь и мечешься,
И на кухне босой воду пьёшь?
Позабудь все обиды прошлые,
Не томи себя памятью лет.
Впереди сто путей нехоженных,
Сто семей ждут тебя на обед.
Сто мужей назовут тебя жёнушкой,
В ста домах разожжёшь ты очаг,
Сто детей будут кровью от кровушки
Вскормлены на твоих на плечах.
Только сотни тебе не надобны,
Нужен тот, по ком щёки горят,
Тот, кто пахнет елеем и ладаном
И одет в самый скромный наряд.
У него в свёртке боль запазухой
И прикрытая шуткой печаль,
Ты услышишь слова его сразу же,
Стоит только ему замолчать.
Он в молчаньи раскажет многое:
Как был предан и дважды распят,
Как вело его долгой дорогою
В твой тенистый рябиновый сад.
Он в бумажном конверте бережно
Своих женщин былых хранит.
Пусть и счастия с ними не нажил,
Но с любовью о них говорит.
Он в тебе видит их отражения,
Отголоски упрёков и слёз.
Он боится и просит прощения,
Но не скажет об этом всерьёз.
Он тебе не покажет слабости,
Будет горд и безмерно упрям,
Но тебе ль не видать усталости,
Что терзает его по ночам.
Он вокруг себя крепость выстроил
И не знает насколько нага
Синим пеплом умытая, чистая
Пред тобою его душа.
Что ты слезы кровавые льёшь?
Что ты ночью кричишь и мечешься,
И на кухне босой воду пьёшь?
Позабудь все обиды прошлые,
Не томи себя памятью лет.
Впереди сто путей нехоженных,
Сто семей ждут тебя на обед.
Сто мужей назовут тебя жёнушкой,
В ста домах разожжёшь ты очаг,
Сто детей будут кровью от кровушки
Вскормлены на твоих на плечах.
Только сотни тебе не надобны,
Нужен тот, по ком щёки горят,
Тот, кто пахнет елеем и ладаном
И одет в самый скромный наряд.
У него в свёртке боль запазухой
И прикрытая шуткой печаль,
Ты услышишь слова его сразу же,
Стоит только ему замолчать.
Он в молчаньи раскажет многое:
Как был предан и дважды распят,
Как вело его долгой дорогою
В твой тенистый рябиновый сад.
Он в бумажном конверте бережно
Своих женщин былых хранит.
Пусть и счастия с ними не нажил,
Но с любовью о них говорит.
Он в тебе видит их отражения,
Отголоски упрёков и слёз.
Он боится и просит прощения,
Но не скажет об этом всерьёз.
Он тебе не покажет слабости,
Будет горд и безмерно упрям,
Но тебе ль не видать усталости,
Что терзает его по ночам.
Он вокруг себя крепость выстроил
И не знает насколько нага
Синим пеплом умытая, чистая
Пред тобою его душа.
