Вечность глава 4

Вечность глава 4

Инок59

ГЛАВА 4

 

 

ЧАСТЬ 1

 

Согласно записям в истлевшем дневнике,

На мачте реял стяг *Весёлый Роджер*.

Картуз, бутылка рома в сундуке,

Булавка золотая в парике,

Пара пистолей, ларь и куш хороший.

Монет старинных звон, ласкал им слух,

При правильном подходе- состояние.

 

Ларец же заартачился, им вдруг

Он не поддался, замыкая круг,

Взломать же силой не было желания.

На крышке с пентаграммою- значки,

Что сплетены причудливым узором.

Уж битый час Сергей, надев очки,

 

С ним колдовал, но смыслу вопреки,

Ларь содержимое не открыл их взору.

 

Вадим присел и вскоре задремал,

Точней- *ушёл в себя*- оно вернее.

 

Он раздражителей совсем не ощущал,

А потому понятие -устал-

Неверное… Сон разума скорее.

* * *

Перезагрузка мозга нас хранит

 

От стрессов, горечей и прочих неурядиц.

У тела статус лишь одежды, вид,

 

Что тешит глупое создание, пленит

Плотским желанием сомнительный нарядец.

 

На самом деле, *Я*:- нетленный дух,

С неясной целью посланный от БОГА.

Он поводырь для разума, но глух

Ведомый путник, ведь соблазнов много.

Гордыни узы, алчности стена,

Лишь краткий список *вечных инструментов*.

Посредством коих враг наш- Сатана,

 

Низводит души до *земных моментов*.

Стреножена душа, и крыльев нет,

А как без них к ТВОРЦУ вернуться снова?

 

Лишь заповедь даёт на всё ответ,

И покаянье образу живому…

* * *

Одним, ему лишь ведомым путём,

Сергей, меняя код, решил задачу.

 

И с дрожью в голосе, волненье пряча,

Промолвил:- Друг, ну это ль не удача,

 

Двух зайцев одним выстрелом убьём.

Фамильный перстень с вензельным гербом,

Шикарное колье и карта- схема

Старанье увенчали, и притом

 

Судьба благословила их перстом,

Даруя клад и экономя время.

Карта друзей в Испанию влекла,

 

В один из замков, что на побережье.

Казалось, жизнь здесь медленно текла,

Время застыло, церкви купола

 

Отсчитывали звонницей надежду.

Века сочились воском из руин,

Под треск свечей мрак таял безнадёжно.

 

-Здесь замурован вход, он не один,

Кругом ловушки,- Сергей предупредил,-

 

И неожиданности, в принципе возможны.

Вадим лишь усмехнулся:- Пустяки…

Ему ль бояться рук людских творенья.

 

Как безнаказанность легко кружит мозги,

В гордыне сомневаться не с руки,

 

И в том заключены расплаты звенья.

 

ЧАСТЬ 2

 

Колодец был глубок, шипы на дне,

Десяток черепов пугали тленом.

Он среди них покоился б вполне,

 

Став воронов добычей при луне,

Когда бы не случились перемены.

 

Он, с копий соскользнув, обшарил круг,

Ища расщелины подобранным кинжалом.

Один из кирпичей поддался вдруг,

И после нескольких *задумчивых* потуг,

Стена в *негодованье* задрожала.

Любому смертному был недоступен вход,

 

Отпугивая острыми зубцами.

Вадим, пригнувшись, сделал шаг вперёд,

И головой *прервал* стрелы полёт,

 

Задев рычаг под старыми часами…

Проход был узок, весь покрылся мхом,

И вёл, петляя, в мрачную пещеру.

Свет факела дрожал, разбив с трудом

Сырую тьму над низким потолком,

Укрывшую сокровища с галеры.

Здесь было всё: и утварь и вино,

 

Блистало золото и редкие каменья.

По воле случая забытое давно,

Смущало роскошью сознание оно,

Даря ему восторг и изумленье…

Мечты сбылись, и зажили они

В достатке полном, денег не считая.

Яхту купив, *доили* корабли,

Их сбереженья втрое возросли,

Вадим же чувствовал, чего- то не хватает.

 

ЭПИЛОГ

 

Не долог миг достигнутой удачи,

Феерия как водится, пройдёт.

Судьба, *прогнувшись*, отсчитает сдачу,

*Благих* поступков суть переиначив,

 

*С полынным привкусом нам предоставит счёт*.

Заложен в том предел от пресыщения,

*Чтоб алчности цветок в душе не вял*.

Нас дьявол подвергает искушению,

На *вшивость,* проверяя, без сомнения,

Всех тех, у кого злато- идеал.

 

* * *

Машины, роскошь, лишь ступень мечтаний,

Вадиму всё наскучило в момент.

Он осознал вдруг: Вечность без страданий,

 

Любви, надежд, сопереживаний,

Безжалостный, пустой эксперимент.

Он пробовал *удариться* в науку,

Сергей как мог, пытался поддержать.

Но в результате лишь умножил скуку,

Без чувств живых испытывал мозг муку,

И жалость *друга* стала раздражать.

 

Всё чаще разум уходил в забвение,

И, сидя в кресле с догом и котом,

Он прошлой жизни вспоминал мгновения,

О смерти вспоминая с сожалением,

А время шло безудержно притом…

* * *

Любовь ТВОРЦА объемлет все создания,

Он внемлет покаянным словесам,

С последним всплеском угасающим сознания,

 

Он душу принял в лоно мироздания,

Все *за* и *против* взвесив на весах.