Изгойское
В грудь усталую нет теперь брода --
В ней мороз.
Чуждый людям, я пью, словно воду,
Горечь слёз.
Этой боли, ещё неуёмной,
Вечен век.
Хоть лицо в капюшон прячу чёрный --
Человек.
Мои стены -- тюрьмою мне служат,
Это жизнь,
Кто толпы не приемлет бездушной --
На ножи.
Рана стихнет -- но страха с избытком,
Вечность в нём.
И ужасной становится пыткой
Школьный дом.
Светлый зал -- а по сути пещера,
Или склеп.
К сердцу ближнего узкие щели --
Сердца нет.
Манят душу горячие искры
Из вина,
Или утром в дали монастырской
Тишина.
Я как вор, навсегда в маске чёрной,
Как злодей.
Я привык быть вдали, хорошо мне
Без людей.
Ночи края нет, в чёрном тоннеле
Яд минут.
Больше здесь лебединую шею
Не свернут.
