ты олизал мне пятки

За что любить тебя, мой ледяной кошмар? За бледные искусанные руки? За робкий шорох губ — я больше не смогу? За красоту неисполнимости желаний? За бред полночного ума?

 

О как я неправа, такие задавать вопросы. Мне не уснуть. И это извиненья? Когда бы пуля с именем моим в нутро мое влететь успела, меня бы можно было извинить, но так, бессонница, беспомощная дура, забудь , предайся сну, доверься тишине. Но нет, я не могу, я слишком малодушна. Пусть буковки бегут, быть может как река они журча переливаясь страдания мои омоют унесут? Надежда... стоп, я это слово не люблю, оно доверье не внушает, и провожает мысли прям на дно. Надежда... нет, не буду говорить. Такое слово не по мне, пустО, да просто не люблю я это слово. Найду другую мысль и за нее как за морского дракона хвост я уцеплюсь и буду ехать, пока глаза не слипнутся или не сломан будет час ночной. И проскачу привычных и усталых занятий суету. Не упаду стыду в объятья за неугодные дела, скажу всю ночь писала, глаза ни чем другим не соблазняла... и все равно, не успокоен нрав мой, как же быть, любить такую суету нечаянных идей я не могу, не буду и не смею. По этому возьму одну и раскрутив ее как древнее оружие (пращу) обороняться от привычных мыслей буду. Фу, прочь идите, без вас я проживу!

Ну где же ты, успокоения волна, ну что же ты, я жду, а ты ... не умолить... так я заплачу! Пусть слезы уберегут меня и милость у тебя попросят. Приди покой, такой желанный, но безмерной наполненный тоски и леса разных привидений моих грехов, из ... о не может быть забрал, к себе, я вновь покорена.