Земля
Цвет расцветшей жизни, нежный изумруд.
«Горящие здания»
Звезда, на которой сквозь небо мерцает трава.
«Фата Моргана»
Земля, я неземной, но я с тобою скован
На много долгих дней, на бездну быстрых лет.
Зеленый твой простор мечтою облюбован,
Земною красотой я сладко заколдован,
Ты мне позволила, чтоб жил я как поэт.
Меж тысячи умов мой мозг образовала
В таких причудливых сплетеньях и узлах,
Что все мне хочется, «Еще» твержу я, «Мало»,
И пытку я люблю, как упоенье бала,
Я быстрый альбатрос в безбрежных облаках.
Не страшны смелому безмерные усилья,
Шутя перелечу я из страны в страну,
Но в том весь ужас мой, что, если эти крылья
Во влаге омочу, исполненный бессилья,
Воздушный, неземной, я в море утону.
Я должен издали глядеть на эти воды,
В которых жадный клюв добычу может взять,
Я должен над землей летать не дни, а годы,
Но я блаженствую, я лучший сон природы,
Хоть как я мучаюсь — мне некому сказать.
И рыбы бледные, немые черепахи,
Быть может, знают мир, безвестный для меня,
Но мне так радостно застыть в воздушном взмахе,
В ненасытимости, в поспешности и страхе,
Над пропастью ночей и над провалом дня.
Земля зеленая, я твой, но я воздушный,
Сама велела ты, чтоб здесь я был таким,
Ты в пропастях летишь, и я лечу, послушный,
Я страшен, как и ты, я чуткий и бездушный,
Хотя я весь — душа, и мне не быть другим.
Зеленая звезда, планета изумруда,
Я так в тебе люблю безжалостность твою,
Ты не игрушка, нет, ты ужас, блеск и чудо,
И ты спешишь — туда, хотя идешь — оттуда,
И я тебя люблю, и я тебя пою.
В раскинутой твоей роскошной панораме,
В твоей, не стынущей и в декабрях, весне,
В вертепе, в мастерской, в тюрьме, в семье и в храме
Мне вечно чудится картина в дивной раме,
Я с нею, в ней и вне, и этот сон — во мне.
Сказал, и более я повторять не стану,
Быть может, повторю, я властен повторить:
Я предал жизнь мою лучистому обману,
Я в безднах мировых нашел свою Светлану
И для нее кручу блистающую нить.
Моя любовь — земля, я с ней сплетен — для пира,
Легенду мы поем из звуковых примет.
В кошмарных звездностях, в безмерных безднах мира,
В алмазной плотности бессмертного эфира —
Сон Жизни, Изумруд, Весна, Зеленый Свет!
________
Земля, ты так любви достойна за то, что ты всегда иная,
Как убедительно и стройно все в глуби глаз, вся жизнь земная.
Поля, луга, долины, степи, равнины, горы и леса,
Болота, прерии, мареммы, пустыни, море, небеса.
Улыбки, шепоты и ласки, шуршанье, шелест, шорох, травы,
Хребты безмерных гор во мраке, как исполинские удавы,
Кошмарность ходов под землею, расселин, впадин и пещер,
И храмы в страшных подземельях, чей странен сказочный размер.
Дремотный блеск зарытых кладов, целебный ключ в тюрьме гранита,
И слитков золота сокрытость, что будет смелыми отрыта.
Паденье в пропасть, в мрак и ужас, в рудник, где раб —
как властелин,
И горло горного потока, и ряд оврагов меж стремнин.
В глубоких безднах океана — дворцы погибшей Атлантиды,
За сном потопа — вновь под солнцем — ковчег Атлантов, пирамиды,
Землетрясения, ужасность — тайфуна, взрытости зыбей,
Успокоительная ясность вчера лишь вспаханных полей.
«Горящие здания»
Звезда, на которой сквозь небо мерцает трава.
«Фата Моргана»
Земля, я неземной, но я с тобою скован
На много долгих дней, на бездну быстрых лет.
Зеленый твой простор мечтою облюбован,
Земною красотой я сладко заколдован,
Ты мне позволила, чтоб жил я как поэт.
Меж тысячи умов мой мозг образовала
В таких причудливых сплетеньях и узлах,
Что все мне хочется, «Еще» твержу я, «Мало»,
И пытку я люблю, как упоенье бала,
Я быстрый альбатрос в безбрежных облаках.
Не страшны смелому безмерные усилья,
Шутя перелечу я из страны в страну,
Но в том весь ужас мой, что, если эти крылья
Во влаге омочу, исполненный бессилья,
Воздушный, неземной, я в море утону.
Я должен издали глядеть на эти воды,
В которых жадный клюв добычу может взять,
Я должен над землей летать не дни, а годы,
Но я блаженствую, я лучший сон природы,
Хоть как я мучаюсь — мне некому сказать.
И рыбы бледные, немые черепахи,
Быть может, знают мир, безвестный для меня,
Но мне так радостно застыть в воздушном взмахе,
В ненасытимости, в поспешности и страхе,
Над пропастью ночей и над провалом дня.
Земля зеленая, я твой, но я воздушный,
Сама велела ты, чтоб здесь я был таким,
Ты в пропастях летишь, и я лечу, послушный,
Я страшен, как и ты, я чуткий и бездушный,
Хотя я весь — душа, и мне не быть другим.
Зеленая звезда, планета изумруда,
Я так в тебе люблю безжалостность твою,
Ты не игрушка, нет, ты ужас, блеск и чудо,
И ты спешишь — туда, хотя идешь — оттуда,
И я тебя люблю, и я тебя пою.
В раскинутой твоей роскошной панораме,
В твоей, не стынущей и в декабрях, весне,
В вертепе, в мастерской, в тюрьме, в семье и в храме
Мне вечно чудится картина в дивной раме,
Я с нею, в ней и вне, и этот сон — во мне.
Сказал, и более я повторять не стану,
Быть может, повторю, я властен повторить:
Я предал жизнь мою лучистому обману,
Я в безднах мировых нашел свою Светлану
И для нее кручу блистающую нить.
Моя любовь — земля, я с ней сплетен — для пира,
Легенду мы поем из звуковых примет.
В кошмарных звездностях, в безмерных безднах мира,
В алмазной плотности бессмертного эфира —
Сон Жизни, Изумруд, Весна, Зеленый Свет!
________
Земля, ты так любви достойна за то, что ты всегда иная,
Как убедительно и стройно все в глуби глаз, вся жизнь земная.
Поля, луга, долины, степи, равнины, горы и леса,
Болота, прерии, мареммы, пустыни, море, небеса.
Улыбки, шепоты и ласки, шуршанье, шелест, шорох, травы,
Хребты безмерных гор во мраке, как исполинские удавы,
Кошмарность ходов под землею, расселин, впадин и пещер,
И храмы в страшных подземельях, чей странен сказочный размер.
Дремотный блеск зарытых кладов, целебный ключ в тюрьме гранита,
И слитков золота сокрытость, что будет смелыми отрыта.
Паденье в пропасть, в мрак и ужас, в рудник, где раб —
как властелин,
И горло горного потока, и ряд оврагов меж стремнин.
В глубоких безднах океана — дворцы погибшей Атлантиды,
За сном потопа — вновь под солнцем — ковчег Атлантов, пирамиды,
Землетрясения, ужасность — тайфуна, взрытости зыбей,
Успокоительная ясность вчера лишь вспаханных полей.
