Прощание

Нет, не сманите этими "здрасьте", "с вами"

обниманием тела руками, дети

всё равно не мои, потому что сами

неизвестно пока ещё, кто, а эти

сантименты минуты не стоят, даже

говоря откровенно, секунды, точки

в предложении, преобразуясь в страшно

незаконно пригретое одиночество.

 

Нет, не сманите этими "тётя Люда",

ставший знаменем, город, не множь знакомых,

пол-весны бьются мысли уже отсюда,

гонят тело, без координат. И кроме

этих лиц, тротуаров, аптек и ливней,

непрерывно идущих уже неделю,

я живого слона подержать за бивни

беззаветно желаю. А вы б хотели

 

чтобы я оставалась средь вас надолго -

навсегда, или может ещё чуть дольше,

иногда позволяя себе дорогу

то в Америку, то (кто вас знает) в Польшу

что на рифму единственно и ложится

в этом странном, написанном восьмистишье

чтобы я, вдруг позволив себе напиться,

становилась всё меньше, смиренней, тише...

 

и уменьшилась в точку, на карте мира

незаметную вовсе, поскольку карта

занимает весомую часть эфира

по прогнозу погоды апреля, марта,

февраля - да и бог с ним. Невозвратимость

осознания словно ломает руки

так становишься маленьким, укатилось

даже то, что квадратное. И от скуки

 

начинаешь радеть от дождя, от влаги

и прохожих шарахаешься, как смерти,

удивляешь ручке, что на бумаге

оставляет следы и коряво вертит

непонятные символы под наклоном

в непонятном журнале в цветной обложке -

и твоею рукой ли? твоим ли словом?

и зачем же у стула четыре ножки?

если трёх, в самом деле, вполне хватает,

чтоб любое насиженным сделать место.

мне дорога до дома надоедает,

мне в палатке с храпящим соседом тесно.

 

У меня и в больших деревянных нардах

год уж как не хватает костей и шашек -

я в могилу их бросила к тёте. В картах

её тоже не видно, под лупой даже.

 

Что-то держит всегда, это что-то - козырь,

рокировка, джокер в руке, приманка

ей легко отбивать. Но держаться поздно

коль уже метеором летишь в изнанку

общепринятой пропасти, обгоняя

пролетающий мимо сервиз, тарелку

из которого ты узнаёшь по краю,

тесноте поражаясь, но всё же мелко

колотясь и дрожа по привычке, плача -

хорошо что на скорости слёз не видно -

ускорение - формула. Это значит

что с приставкой пишется только слитно.

 

Не прошу понимания или права

на прощание. В городе снова лужи.

Потому что уход, начиная справа

происходит внутри, а затем снаружи.

Тем труднее держаться, остатки силы

собирая в кулак, не сжимая руку,

в эти дни по натянутым в теле жилам

кровь течёт, замедляясь. Подобно звуку

что в гудках телефона в моей ладони

растворялся, улыбкой сменяясь. В марте.

означая, что можно кому-то кроме

этих строк, доверять штрих-кодЫ на карте.

и поэтому проще. Поэту проще -

резким словом сбивать подкативший приступ

и в сосновой, берёзой, энной роще

обнаруживать мысль неизменно чистой.

 

 

и тебя, милый друг, в эту мысль впуская

я не то чтобы слышу, как вздох твой близок,

но пространство, исконное между нами

самым лучшим мне кажется нынче призом.

 

***

 

Воздух мая наполнен до верха влагой,

оттого и в квартире контрастно сухо.

мне предельно важно не стать бумагой,

мне на время нужно лишиться слуха,

а иначе - что же, смириться, сдаться?

почивать на лаврах, писать портреты

и однажды, быть может такое статься,

умереть от жизни, прослыв поэтом.

 

 

нет уж, город, уютом твоим сыта я

береги студентов, детей и нищих

и ещё голубей, что на миг взлетая

с коркой хлеба гордо парят над крышей.

 

_____________

25.05.2016