Краткое введение в донкихотство

Фамильный щит, копьё и Росинант-

вот всё имущество к пятидесяти двум.

И в пору браться бы за что-то, ибо ум -

не так велик как совокупность поприщ.

При всём: ни папство, ни судейство, ни сенат,

увы, бесстыдно, не оказывали помощь.

Но он прощал тщедушных дураков,

чье вожделение эпических побоищ,

сводилось, в сущности, к морению клопов.

 

Вопрос, чтоб он входил в капитул нищих,

был, собственно, заранее решен.

Из римских бань, бросаясь нагишом

в сугроб, попеременно с остальными,

за кружкой пива и содомской пищей

судья заверил в списках его имя;

книготорговец, поступил иначе:

пять дюжин авантюрных псевдосаг,

он сторговал с ухмылкой подлеца

за десятину пашни при Ламанче.

 

Сеньор Кихано видел своё войско

в оруженосце, кляче и осле.

И пусть мир помешался и ослеп,

а тени прошлого длинны и перспективны...

он королевство, вылепит из воска

посредством пальцев и свечных активов

для той единой среди всех невест,

из всех доступных Дульсиней Тобосских -

благороднейшей что ни на есть...

 

Ради коей он тысячи жертв

пощадил, не сослав на галеры.

Ежедневно, молясь Минерве

(та в ответ не была ретивой),

держа полмира на карандаше,

он не терял сноровки в поединках:

батман и фланконад с остервененьем,

он воплощал в великие туше

в блажные крылья деревянных мельниц

 

с одной надеждой: в эру помешательств,

прослыть учёным. Нет, смышленым... умным;

взять форт её величества Фортуны;

и проявить себя в работорговле:

нет! он в коей мере ни стяжатель,

но в тех местах где человек с коровой

тождественен коэффициентом пользы,

ему, как рыцарю воинственной державы,

сподручно развернуть своё посольство.

 

Но есть и ряд гуманных соображений:

пробравшись по лучинам и протокам

на золотых песках со дна Пактола,

скопить такое состояние, что бесы

из зависти, свершат самосожженье.

Потом простить всех; окунуться в детство...

И умирать, и умирать в деревне

от невозможности примкнуть к мятежным толпам

таких же сумасбродных поколений.