Из биографии в стихах-3

...268.

 

А первым нас покинул Краснопёров,

Любитель Зощенко и разговоров.

Его мы провожали до утра

В редакции. “Ну, чао! Мне пора”.

Прощай, мой друг – Володька Краснопёров.

 

269.

 

И Мельников нежданно укатил

В штаб округа. Службист он славный был,

Вот и повысили, вот и прибрали.

Походы наши самоволкой стали.

Увы, наш покровитель укатил.

 

270.

 

Да и Хозяшев вдруг засобирался.

Мильков сказал: “Тебе, дружок, остался

До дембеля лишь месяц”. В ту же ночь,

Чтоб доброму событию помочь,

Мы выпили. И ты засобирался

 

271.

 

На волю вольную, приятель мой!

Уж как же послужили мы с тобой!

Тебе, тебе, салагой-понтонёром,

Стихи принёс я. Строг ты был с разбором.

Но всё же напечатал опус мой.

 

272.

 

В ту ночь сказал ты: “Милые горнячки

Приедут в гости к нам. Тебе от спячки

Очухаться бы надобно. Встряхнись.

Ведь вовсе неплохая штука – жизнь.

Шампанское и милые горнячки.”

 

273.

 

Идём тропой секретной на вокзал.

Любимейшей тропой, я бы сказал.

Встречаем. Валентина и Людмила.

Кого бы эта пара не сразила!

И, кажется, повеселел вокзал.

 

274.

 

Берём с собой шампанского в буфете

(Молниеносно, чтобы не приметил

Патруль). Перебегаем полотно, –

И улочкой, испытанной давно

(С шампанским, ловко купленным в буфете).

 

275.

 

А там солдат, откуда ни возьмись.

“Смотри под ноги, мальчик, не споткнись!” –

На взгляд его, который маслом тает,

С усмешкой Валентина отвечает.

Исчез солдат “откуда ни возьмись”.

 

276.

 

“Ого!” – подумал я немногословно.

А не хотел бы я взглянуть любовно

И так уверенно отшитым быть.

Такую не грешно и полюбить.

“Ого!” – подумал я немногословно.

 

277.

 

Мы странно вдруг переглянулись с ней,

И не переглянулись, а верней,

Так друг на друга пристально взглянули,

Как будто бы друг в дружке утонули,

Так странно мы переглянулись с ней.

 

278.

 

Шутя, смеясь, дорожкой до Шанхая

Мы шли. Уже вовсю весна шальная

Черёмух встречных вспенила кусты,

И небо набиралось чистоты

Над нашею дорожкой до Шанхая.

 

279.

 

Про пир в Шанхае (светский, не свищу),

С десяток строф я всё же пропущу.

Бокалов звон, остроты, тосты, снова

Бокалов звон. Но более ни слова

Про пир в Шанхае (светский, не свищу).

 

280.

 

Он был хорош. Но лучше по аллее

Берёзовой пройдёмся поскорее.

Я всё за Валентиной наблюдал

И комплемент ей, кажется, сказал,

Шагая по берёзовой аллее.

 

281.

 

Под модным вихрем огненных волос

Она была изящна. Римский нос

Слегка сощурен был усмешкой колкой.

На стороже быть надо с комсомолкой

Под модным вихрем огненных волос.

 

282.

 

Она читать любила Евтушенко,

И Людочка, смешливая шатенка,

Нас попросила где-нибудь присесть,

Чтоб Валентина нам могла прочесть

Любимые стихи из Евтушенко.

 

283.

 

В березняке местечко мы нашли,

Костёр из старых веток развели,

У костерка на камешках присели

И Валентине дружно повелели:

“Читай. Мы место лучшее нашли”.

 

284.

 

“Я у рудничной чайной,

У косого плетня,

Молодой и отчаянный,

Расседлаю коня.

 

285.

 

О железную скобку

Сапоги оботру,

Закажу себе стопку

И достану махру...”

 

286.

 

(Позднее к этим строчкам под гитару

Я подобрал мотив довольно старый,

Его азартным боем подновив,

И получился старенький мотив

Вполне приличной песней под гитару).

 

287.

 

“Уеду, к Валентине присмотрись”, –

Сказал Хозяшев. Снова наша жизнь

Вошла в свои обыденные рамки.

Текстовки, снимки, репортажи, гранки.

Ну что же, присмотрись так присмотрись!

 

288.

 

И только нас покинул друг сердечный

(Как Краснопёров, кажется, навечно),

Послал я Валентине письмецо:

Эх, встретиться бы нам, попить винцо,

Покинул нас недавно друг сердечный.

 

289.

 

Так в чем же дело? – получил ответ. –

В любое время в гости ждём, и нет

Причины нам не встретиться, лишь надо

Вам из Челябинска до Коркин-града

Добраться. – Вот такой пришёл ответ.

 

(Продолжение следует)