Письмо
Здравствуй, родная!
Пишу под стенания ветра, шепот людей, шелест мятых бумажных листов. Там, за окном, в переливах холодного света мчатся машин вереницы по корке снегов.
Я так устала, и строки рифмуются слабо. Хмурится небо; смеются, фальшивя, вокруг. В пальцах озябших трясется, сминаясь, бумага. Я так устала от грязных, истерзанных рук, что каждый встречный, намеренно или случайно, все норовит мне в грудину засунуть. Без сил молча шатаюсь, померкнувшим взглядом встречая всех тех людей, кто когда-то меня не простил. Всех тех людей, кто с моими ножами в лопатках, словно кадавр*, бредет по туманным тропам. Боже, родная, ты б знала, насколько же гадко видеть их лица, их гной из чернеющих ран. Если б ты знала, как сердце тревожно трепещет, только замечу их губ дружелюбный оскал. Если б ты видела, как из разверзнутых трещин слезы их льются, как будто бы реки из скал.
Боже Всевышний, открой Им дорогу златую и проводи до серебряных яблочных кущ. Боже Всевышний, ответь на молитву немую и изничтожь все страданья отверженных душ.
Знаешь, родная, я справлюсь. Всегда же справлялась. Путь свой пройду, не ругая его, не кляня. Мне до ворот всего тридцать три шага осталось... Только прошу: будет время - молись за меня.
Пишу под стенания ветра, шепот людей, шелест мятых бумажных листов. Там, за окном, в переливах холодного света мчатся машин вереницы по корке снегов.
Я так устала, и строки рифмуются слабо. Хмурится небо; смеются, фальшивя, вокруг. В пальцах озябших трясется, сминаясь, бумага. Я так устала от грязных, истерзанных рук, что каждый встречный, намеренно или случайно, все норовит мне в грудину засунуть. Без сил молча шатаюсь, померкнувшим взглядом встречая всех тех людей, кто когда-то меня не простил. Всех тех людей, кто с моими ножами в лопатках, словно кадавр*, бредет по туманным тропам. Боже, родная, ты б знала, насколько же гадко видеть их лица, их гной из чернеющих ран. Если б ты знала, как сердце тревожно трепещет, только замечу их губ дружелюбный оскал. Если б ты видела, как из разверзнутых трещин слезы их льются, как будто бы реки из скал.
Боже Всевышний, открой Им дорогу златую и проводи до серебряных яблочных кущ. Боже Всевышний, ответь на молитву немую и изничтожь все страданья отверженных душ.
Знаешь, родная, я справлюсь. Всегда же справлялась. Путь свой пройду, не ругая его, не кляня. Мне до ворот всего тридцать три шага осталось... Только прошу: будет время - молись за меня.
