Очерк из критического

            Достаточно времени прошло, чтобы наконец - то понять, что писать - не клепать. И если поэтическое искусство XXI века существует, то оформить или, упаси, систематизировать, я его не решусь. Это крайне бессмысленно. Точно так же, как пытаться отличить поэта, от самовлюбленного графомана. Более того скажу, не каждый графоман осознает, что он графоман, или как это можно назвать в поэзии. Может, "пустослов"? Неплохо звучит, по - моему. Едко, но черезчур жестоко. Пусть останется графоманом, все таки - устоявшийся термин. Так вот, о чем я? Ах, да... 
По мне так, настоящее поэтическое искусство современности должно выражаться куда больше в образах, нежели в витых строчках и грамотной рифме. 
            Стиль - тоже понятие весьма абстрактное. И те люди, что пытаются подражать опыту предыдущих поколений, заклинаю, - опомнитесь! Вы создаете, или подражаете? Когда соблюдаете каноны, храните ли верность мысли? 
Был такой небезызвестный человек, по фамилии Бестужев. Жил давно, в первой половине XIX века. Так вот я, в одной из его критических работ, выделил несколько фраз приблизительно следующего значения:
Есть несколько видов поэзии, которые базируются на двух факторах: мысли и выражении. Бестужев приводит три примера. Первый - когда выражение превзойдет мысль. В этом случае результат будет либо весьма плачевным, либо весьма комичным. Уверен - каждый хоть раз, но сталкивался с этим. Второе - когда выражение согласно мысли. Это каноничное произведение. Автор, помимо заурядного литературного таланта, должен иметь еще и аналитический склад ума, чтобы расписать все это по звукам- по слогам, да еще и так, чтобы выразить законченую мысль. Проблема - равнозначные по силе стороны способны родить лишь подобие. Попробуйте представить себе, к примеру, консервные банки с разными этикетками: с одной стороны различия, с другой - сходства. Но как бы они не были непохожи, состоят они из одного и того же, и что самое главное - находятся на одной полке. Это сущность равнозначности мысли и выражения - она безлика. Поэт (внимание метафора!) запрягает дикого коня уздой, в то время, как он рвется на волю. Это норма, как сказала бы Елена Васильевна Малышева. Уж кто - кто, а она то всегда стремится к норме. Но с головой у нее явно не в порядке, и это, кстати, не мое сугуболичное мнение. Ну а дальше, согласно Бестужеву, идет третий вариант: это когда беспредельна мысль и выразить ее словами не представляется возможность. В случае удачного произведения, я, абсолютно солидарно с вышуказанным автором, готов назвать это произедение работой гения. Небольшое пояснение: говоря математическим языком, он ставит мысль в степень, чтобы получить возможность ее выразить в словах. Только мы не о математие говорим и так называемая степень - есть ни что иное, как образ, эксперимент, банальное отвержение канонов, для достижения необходимого эффекта. Поэзия - это впервую очередь образы, а образы нужны для того, чтобы мы с вами, дорогие любители поэзии, их ощущали, визуализировали, при надобности, а главное понимали или интерпретировали. К этому Бестужев и ведет. Бесконечная мысль неподвластна простым законам человечесской речи, с ее несовршенностью и ограниченностью, несмотря на все ее разнообрзие, если говорить, к примеру, о русском языке.
              Люди, знакомые с той статьей, что я упоминаю, могут оперировать могучим фактом - Бестужев писал это о направлении, под названием "романтизм". А это ли не есть систематизация, против которой я ратую. Ответ весьма прост, чтобы избежать лишних споров, скажу сразу, что разница в двести с лишним лет, говорит сама за себя. Как вы думаете, что есть новый жанр? Представьте,что вас заперли в подвале на несколько дней: вам тесно и неприятно, с каждым вдохом спертый, застоявшийся воздух наполняет ваши легкие. Дышать очень тяжело и вам, в общем и целом очень некомфортно. А теперь представьте, что к вам добавили еще пару человек. Поначалу все будут терпеть и устраиваться, как им удобнее. Кто - то облокотится на стенку, кто - то вовсе разляжется на полу. Да, что уж там, я даже добавлю пару кроватей, диван, телевизор, холодильник и прочую бытовые довольствия, чтобы обеспечить все необходимые удобства. Можно пойти еще дальше, увеличить подвал до размера дворца. Он станет просторнее и светлее, зона комфорта превалирует над всем остальным. Жизнь налаживается. Каждый облюбовал себе уютное местечко, обзавелся необходимым для работы и досуга. Вместе вы создали идеальное место, в котором каждый устроился так, как ему хотелось. Но вот идет время. Медленно, воздух тяжелеет. Каких бы размеров не был подвал, пусть даже и потолок его украшен люстрами а полы устелены коврами, они не могут улучшить возздух. Кондиционеры/очистители - не способны справиться без внешнего притока. И опять трудно дышать. Время все идет и вот уже кто - то вскакивает и начинает в остервенении крушить все вокруг, забавно дрыгаясь и брызжа слюной, а  другой становится невольным свидетелем, когда у самого внутри уже начинает закипать злоба. И только третий, обладающий то ли чутьем, то ли ведомый навязчивой идеей пускается упрямо бродить вдоль стен внимательно и вдумчива ощупывая их. И наконец, после долгих своих попыток, он вдруг натыкается на дверь. Прощупывает руками еле видимые ее очертания. Да - действительно она. Как думаете, что чувствует тот человек? Не буду выдвигать гипотез и вариантов, просто напишу, что дальше он бежит к товарищам и просит помочь, ведь дверь тяжелая и отодвинуть ее в одиночку кажется невозможным. Но другие измотаны. Один, который разнес добрю половину всего убранства вокруг, просто тихо лежал на диване, вновь погрузившись в состояние комфорта. Другой, тот, что уже начал сходить с ума от происходящего, после долгих уговоров все же решается помочь. Конец, - дверь открыта. В ее проем, первым делом утремляются солнечные лучи. Они теплые и приятные. За дверью мир. Тот, который нашел дверь, уверенно и легко делает шаг в проем, морщась от яркого света, и исчезает. Другой - после долгих размышлений так и не приходит к выбору и так и остается сидеть у дверей. Третий уже не хочет идти. Он выплеснул энергию и теперь мирно и спокойно дремлет на любимом диване. Так, к чему это я все: три человека, три товарища, но только один пошел до конца. И он не знал, что за дверью, его манила неизвестность. Какие картины всплывали в его сознании, какие теории рождала его голова при виде пути, который он открыл. Как изменился его мир, когда он вдруг осознал возможность шагнуть вперед. Дверь, друзья - это новое, метафора, с помощью которой я, может и неумело, пытаюсь объяснить значение термина "направление", будь то романтизм, классицизм или что - то иное - не важно. Дверь можно назвать дверью, можно назвать вратами, можно назвать люком, но функцию она выполняет все равно одну, как ее не назови - открывает дорогу. Дверь - это направление, мир за ней - это свобода, простор, который он дает не в качестве постоянной переменной, а в качестве истинно нового. Почему один из трех, что сидит у двери и беспомощно глядит на нее, не способен сделать шага вперед? Потому что в нем нет того, что преобладает. Он не способен дать толчок, т.к. неуверенность его рождена ограниченностью. На диване лежит тот, который крушил и бесновался, он растратил себя в пустую, вызвав только смех и раздражение. А все потому, что мысль его была не способна догнать обезумевшее выражение. За дверью скрылся третий, Бестужев, бесстрашный человек, любой передовой поэт, на которым властвуют силы внутренние. И эти силы дают ему толчок. И пусть очевидное кажется незыблемым, он продолжает следовать своей мысли. Он просто шагает в проем, не заявляя о себе и не ожидая поддержки, не требуя объяснений и гарантий, не обезопасивши себе путь. Он ныряет в неизведанное, как в ледяную прорубь, но из трех только ему она не может навредить, потому что изнутри он горит. Но это лиричекое отступление, скорее косвенно, чем прямо связанное с основной темой. Я, очевидно, должен извиниться, что слишком много букв тут лишних наставил. Пусть так и будет.
В конечном итоге, господа, донести я хочу то, что хаос не подвластен систематизации, а хаос есть ни что иное, как определяющая структура мироздания. И сознание ваше и образы, которые рождаюся у вас, при получении и переработке тех или иных эмоций - это не конвеер. Двоичным кодом их тоже не запрограммируешь. Так уж вышло, что вся окружающая нас действительность для начала, перед тем, как становится воспринятая, пропускается через нас и мы, на уровне зрительных, физических и ментальных ощущений создаем собственную картину. Поэтому люди такие разные. А разве поэзия, это не самый близкий к человеку вид литературы? 
В связи с этим поставлю несколько вопросов, на которых ответа не требую.
Зачем систематизировать внесистемное? 
Зачем канонировать неканонируемое? 
Зачем лишать индивидуальности индивидуальное? 
И, наконец, зачем запирать дорогу в будущее? 
Я себе на эти вопросы ответы уже дал, но они сугубо мои, как и ваши ответы - сугубо ваши. 
Критика на этот литературно-критический "высер" принимается, но не приветствуется, т.к. я все равно мнения своего не изменю. Могу по полемизировать немного, даже с удовольствием. Велком в комменты.