И они смеются. Они смеются не глазами и не губами. Они смеются.

 

- Наконец, наконец-то, господи, я нашла тебя. Я же ведь всегда знала, как ты выглядишь. Послушай, вот послушай меня. ПОСЛУШАЙ. У меня никогда не было дома: ни в этом городе, ни в том, ни в сердце моем, ни в чьем либо еще. И я никогда не встречала кого-то, кому можно высказаться.

 

И вот ты здесь.

 

Стоишь, как будто бы и ни при чем, и слушаешь.

А ты знаешь, что это значит?

 

Это значит, что мы больше не одиноки. Что ты теперь во мне, как пуля, как нож, как черт возьми еще что. Господи, я не знаю с чем сравнить. Я не знаю.

Не проси. Не проси. Этих слов нет, они еще не придуманы, эти чувства не названы. И вот кем ты мне приходишься, этого тоже еще никто не испытывал.

 

Потому что иногда достаточно сказать человеку, что он есть, что он заметен, что он жив.

И только теперь, слышишь, только теперь я знаю, что жива.

 

Мне не важно, что вселенная велика, а я в ней даже не песчинка.

Нет, не важно.

Мне не важно, что ты можешь уйти в любой момент и оставить меня одну.

Нет, не важно.

 

Ты навсегда останешься человеком, который увидел во мне что-то большОе.

И этого уже не забрать, не выкрасть, не спалить никаким огнем.

Это и есть счастье.

Это и есть счастье.