В дождливо-зябком октябре
Ни полюбить, ни оттолкнуть —
Ты пахнешь грустью и соблазном…
Я — буду тихим, буду страстным,
А ты — случайной просто будь.
В твоей крови — Восток и сны,
В моей — (инъекцией) усталость:
Я верю в смерть, я верю в старость,
Живу с весны и до весны...
Но словно древний механизм, —
Одной инерции покорно, —
Хочу любить…
А это больно...
И страшно: жизнь теряет жизнь…
Но слишком просто, чтоб понять:
В иных бутонах — только запах…
Изголодавшимся монахом
Я твой вдыхаю аромат!
Ни нас самих, ни наших чувств
Такая близость не обманет:
Мы — заплутавшие в тумане
Надежд, желаний, безрассудств —
На грани, или же за гранью...
Когда рассветная волна
Разрушит нашей ночи чары,
Я — дальше понесу усталость,
Ты — вновь останешься одна,
Но в этой сложной пустоте
Мы сохраним в себе друг друга —
Два слившихся в мгновенье звука
В дождливо-зябком октябре.
Ты пахнешь грустью и соблазном…
Я — буду тихим, буду страстным,
А ты — случайной просто будь.
В твоей крови — Восток и сны,
В моей — (инъекцией) усталость:
Я верю в смерть, я верю в старость,
Живу с весны и до весны...
Но словно древний механизм, —
Одной инерции покорно, —
Хочу любить…
А это больно...
И страшно: жизнь теряет жизнь…
Но слишком просто, чтоб понять:
В иных бутонах — только запах…
Изголодавшимся монахом
Я твой вдыхаю аромат!
Ни нас самих, ни наших чувств
Такая близость не обманет:
Мы — заплутавшие в тумане
Надежд, желаний, безрассудств —
На грани, или же за гранью...
Когда рассветная волна
Разрушит нашей ночи чары,
Я — дальше понесу усталость,
Ты — вновь останешься одна,
Но в этой сложной пустоте
Мы сохраним в себе друг друга —
Два слившихся в мгновенье звука
В дождливо-зябком октябре.