Любовь под маскою времен
Любовь под маскою времен
Проходит день, безумием объятый,
И тихий вечер замедляет бег,
И сон любви уходит в мир приятный,
Где только им воскреснет человек,
Где только свет парит над этой верой,
И где любовь одну являет он,
Где нет предательств и где нет измены…
Но понял я, что мысли эти – сон.
И свет туманных дней мне душу ломит,
А свет любви кромсает небеса,
И отголосок счастья он находит,
Чтоб уничтожить раз и навсегда.
И, будто бы палач надменной славы,
Гублю я жизнь, бессмертия хотя,
Кто был мне дорог – им вскрываю раны,
Их предаю, как будто бы любя.
И в час один, когда играет полночь,
Когда я верю в счастье и мечту,
Я только слышу без надежд на помощь
Далекий голос эха: «Не люблю!»,
И в этот миг, судьбою не прощенный,
Стою я перед пропастью любви
И вниз смотрю на мир любви сожженный,
Таящийся под маскою судьбы.
И в зеркале своей безумной страсти
Я вижу отражения времен:
Как был рожден в заре любовной сласти
И как затем был ею погребен.
И эта маска времени и славы
Скрывает настоящую любовь
Не потому, что не вскрывает раны,
А потому, что не пускает кровь.
I
Любви дано прощать любое горе:
И в тьме ночи, и в свете вольных дней,
И в свете счастья ловит, и в позоре,
И в мир мечты вонзается людей…
Вот мост. Река. Фонарь. И свет туманный
Окутал мир любовной пеленой.
Лишь воет ветер, тихий и прохладный,
И пробуждает мир со сна ночной.
В фонарном свете пасмурные тени
Глядят с моста на мертвый водный мир,
А лунный свет в его играет пене
И сном любви остаток кроет сил.
И счастье чувств прохладный ветер треплет,
Пытаясь их навечно разделить,
Им серебро луны без жизни светит,
Чтоб ложь времен любви разоблачить.
Они стоят, и взор любви туманный
В Ее слезах одних изобличен,
Но Он стоит, и взгляд его прохладный
В металле водной глади отражен;
Лишь ветер ледяным кинжалом стонет
В бесчувствием изрубленной душе,
В Ее глаза и слезы Он не смотрит,
И думает Он только о себе.
А капли слез ночную мутят воду,
И свет их разрывает фонарей,
Он только счастье рушит и свободу
Любви он душит узами цепей.
И Он стоит, фантом любви надменный,
Над жертвой безутешною своей,
И взор Его орлиный, безответный,
Вонзается кинжалом в сердце Ей.
И стоит лишь взглянуть в глаза фантому –
Как в зеркале я в нем отображусь,
И я отвечу сну любви ночному,
Что я – палач, и крови – не боюсь.
По мне металлом ветр любви играет
И охлаждает мир мечты моей,
Огонь любви на сердце потухает
В туманном чреве сном объятых дней.
«Зачем ты врал, бездушно врал, что любишь? –
Сквозь бурю слез она мне говорит. –
Ведь ты меня не греешь, не целуешь,
В тебе любовь как прежде не горит…»
В фонарном свете рябь воды играет,
И лунный ветер бьет кусты ракит,
И мир любви бездушно засыпает,
И лишь луна как призрак сна глядит.
«Ты год мне врал, ты год любил другую,
Но я бездумно верила тебе.
За что меня ты мучил, как слепую?
За что я слепо верила судьбе?»
И в зеркале металла водной глади
Я вижу маску умерших времен –
Как мы сошлись в заре любовной сласти,
Но наш союз уже был обречен.
«Что ты молчишь? Зачем ты так со мною?
Играл и бросил – это ли любовь?
Мы вместе не гуляли под луною.
Романтики в тебе не била кровь…»
«Романтика… Тебе со мною скучно… -
Я тут же дал ей пламенный ответ. –
Но я – такой, и быть другим мне чуждо,
Ведь я же не романтик, а поэт».
«Но ты пойми, что нам страшна разлука –
Беременна я, помнишь, от тебя?
А ты…» «Я помню, - ей ответил сухо, -
Но вместе нам не быть, прости меня…»
«Мы расстаемся? Ты меня бросаешь?»
И я ответил: «Да, забудь меня».
«Да как же ты, - ревет, - не понимаешь,
Что это не забыть мне никогда?»
И рябь воды кинжалы слез пронзают,
В фонарном тусклом свете отразясь,
Они в предсонном мире исчезают,
На дно любви бездушно погрузясь.
«Мы встретимся еще с тобой, я знаю,
Хоть нам сейчас расстаться предстоит,
Но я тебя навечно не бросаю –
В тебе очаг любви моей горит;
В тебе мое любовное рожденье
И узы сна любовного в тебе,
И жизнь моя в тебе, и воскрешенье
Любви моей скрывается в тебе.
Ты только жди, и скоро все узнаешь,
Когда слепая скроется луна
В последний раз судьбу ты испытаешь;
Лишь жди…» «Я жду…» - ответила она.
И только время нам теперь покажет,
Кто прав в любви, а кто в ней виноват,
И лишь Оно виновного накажет
И своему суду его предаст.
И я теперь на дне безумной страсти,
Любовным сном судьбы порабощен,
Я наслаждения ищу и новой сласти,
Чтоб вскрыть любовь под маскою времен.
II
Весь день бездушно капли ледяные
Стекают по оконному стеклу,
Как будто в них и кроются слепые
Остатки чувств, меняющих судьбу.
И в их стекле, бесцельной жаждой муки
Томятся грусти полные сердца;
Там и Она – герой моей разлуки,
А в каплях – тень померкшего лица.
И капли слез – как капли дождевые,
Все бьют и бьют по счастью и мечте,
И сквозь окно их призраки слепые
На мир глядят в любовной темноте.
Но счастья нет, и нет любви желанной,
И мертв перед глазами этот мир –
И сон любви не кажет мир приятный,
А к воскрешенью нет любовных сил.
Есть только дождь и память о разлуке,
И слезы по несбывшейся любви,
Предательства надежды мертвой муки…
А за окном – фонарные огни…
А за окном – другая жизнь и вера,
А за окном – прохладно и темно,
Ведь все же нет в природе этой света,
Что осветил бы жизнь, когда все сочтено…
III. Реквием сердцу
Не бейся, сердце, жар крови гоняя
По охлажденным венам ледяным,
Лишь засыпай, биенье замедляя,
И счастье сна не открывай слепым.
Ты не бушуй и не гори надеждой:
Тебе любовь и жизнь не возродить
И не укрыть любовной то одеждой,
Что нам, простым, никак не залечить.
Ты не стони от боли и разлуки,
Ты не гори в бесчувственной груди,
Ты не страдай от той тяжелой муки,
Что причинил несбывшейся любви.
Не бейся, сердце, не кричи от боли,
Забудь надежду, счастье и любовь,
Лишь тихо спи и не тревожься боле,
Гоняя умертвляющую кровь.
Ты не мечтай о сладких днях веселья –
Прости… Забудь… останься и усни…
Ведь не вернуть любовного похмелья
И не вернуть те радостные дни.
Ты прекращай уж биться вхолостую –
Пойми – ты раб предательств и расплат!
Но жизнь – моя, и выбрал я такую,
И сну любви в реальности я рад…
Не бейся, сердце, жар крови гоняя
По охлажденным венам ледяным,
Лишь засыпай, биенье замедляя,
И счастье сна не открывай слепым…
IV
Во тьме ночи луна через деревья
Глядит на мир, заснувший и немой,
И тихий сон душевного сомненья
Нас окружает мертвой пеленой.
Холодный ветер жизни сон лелеет
И словно по металлу бьет любовь,
И только сердце, засыпая, греет,
Гоняя умертвляющую кровь.
И мир ночной, окутанный тревогой,
Притих, как будто сном судьбы объят,
И лишь луна ненужною подмогой
На землю шлет на смерть своих солдат.
Но воет ветер, догоняя время,
Срывая маску жалости с любви,
И средь ночи он тучами сомненья
Скрывает око яркое луны.
Сосновый лес, кинжалами пронзаясь,
Дрожит, клоня к земле свою листву,
И глаз луны, за тучами скрываясь,
Скрывает настоящую судьбу.
Луна слепая скрылась с небосклона.
Над кладбищем безлюдным наклонясь,
Пять диких сосен встали одиноко,
Во тьму любви и жизни погрузясь.
Два силуэта: я – фантом надежды,
Ну и Она – несчастный дух любви,
В бреду надежд, корявых сосен между
Идем, объяты тьмой ночной вдали.
Я встал над неизвестною могилой,
В ее глаза взглянул из темноты –
В них страх царит над всей любовной силой,
В них боль разлуки вместо красоты.
«Зачем мы здесь? Тут холодно и страшно, -
Она мне шепчет, телом всем дрожа. –
Что хочешь ты?..» Ответил я: «Не важно.
Сейчас поймешь», - добавил не спеша.
«Мне страшно, больно… Я тебя любила…
А ты… Меня ли хочешь ты убить?..
За что? Ведь я тебе не изменила…»
«Молчи! Я просто не могу любить!
Я не умею, - ей ответил грубо, -
Быть идеалом счастья и любви
Не потому, что все мне это чуждо,
А потому, что так в моей крови».
Вокруг темно. Вокруг бушует ветер
И бьет по миру счастья и тепла.
Но в тьме любви огонь неяркий светит –
В ее душе любовь еще жива;
В ней эта боль разлуки и страданья
Хранит часть памяти о вере и любви,
Счастливых дней бездумные мечтанья
Мешаются в пылающей крови;
И сердце бьется, будто бы готовясь
Принять всю тяжесть жизни и судьбы,
И кровь кипит, горя и беспокоясь,
В изнеженной терпением груди.
«И что теперь? Бежишь и ищешь воли?
А я – игрушка временных забав?
Но я не заслужила этой доли!..
А ты… Быть может в чем-то ты и прав…
И прав лишь в том, что ты – палач свободы…
И прав лишь в том, что света нет любви!..
Туман и Сон – деяния природы –
И мы – их безустанные рабы!
Очнись! Я здесь… Я жду и я страдаю…
Ведь я люблю… Но нет ответа мне…
Ведь ты – фантом – я это понимаю…
И, значит, зря доверилась тебе».
Кинжалом ветер пламя жизни режет,
И реквием играет в темноте,
И душу тьмы проклятьем счастья нежит
Мангал любви в бездушной полутьме.
По кладбищу, объятому прохладой,
Разносится мелодия огня:
В ней счастье доминирует над правдой,
А тень любви на боль обречена;
Огонь любви, гоняющий надежду,
Потух на сердце, сжавшемся в груди;
И мрак судьбы любовную одежду
В конце-концов сорвал в слепой ночи.
«Прощай. Забудь. У всех своя дорога, -
Я произнес сквозь ветер ледяной. –
Оставь мечту. Любовь – моя тревога.
И счастье – уж расстаться нам с тобой…»
Кинжалы слов запущены стрелою
И сердце разрывают без пощад,
Живая кровь любовною струею
Исходит из больных душевных ран.
И вскрыта маска времени и страсти
И череп тьмы любовной обнажен…
Но не достичь теперь уж новой сласти,
Ведь только ЗДЕСЬ любовь под маскою времен…
V
Она одна. Ее подходит время.
Последний час бегут ее часы.
Вокруг темно. И только жизни бремя –
Ее ребенок: память о любви…
Последний шаг – последнее решенье:
Все кончено – додумала Она.
Любовь мертва и больше нет терпенья.
Зачем Ей жить? Кому Она нужна?
И лишь внутри, все чувствуя и зная,
Второе сердце бьется и стучит,
Чтоб сына знала мать, трагично покидая
Без смысла сном любви объятый мир.
И эта боль, и тяжесть расставанья,
И эта тень трагедии любви –
Везде, во всем одно лишь Ей страданье,
Везде обман и сети злой судьбы.
Вокруг лишь мрак на пустыре несчастья.
Все кончено. Ее закончен путь.
Лишь бьет гроза по миру безучастья…
Все без Нее решится как-нибудь…
Пробило полночь, и рука невольно,
Нащупав нож в глубокой темноте,
Взяла его… Но Ей не будет больно –
Ведь боль любви гораздо Ей больней.
Но в этот миг я выскользнул из мрака,
И встал пред Ней я в пламени грозы.
И грянул гром, но я не видел страха –
Ее падение лишь видел я слезы.
«Зачем ты здесь? Зачем ты вновь вернулся? –
Она спросила. – Если ты ушел,
Уйди, забудь – ты поздно обернулся…
Ты поздно понял… Поздно подошел…»
«Прошу: прости… Я понял… Брось обиду…
Я ослеплен был сладостью… Прошу:
Вернись…» «Я рада, все я слышу,
Но только вот, ты знаешь, не прощу…»
«Постой!» - уж крикнул Ей, но было поздно:
Из вскрытых вен струей хлестала кровь…
«Прощай… Ты сделал все, что можно…
Забудь надежду, счастье и… любовь…»
Я рухнул на колени перед Нею,
И гром вблизи раздался, словно взрыв…
Я маску снял – и большего не смею,
Свою любовь во лжи похоронив…
А там, внутри, второе сердце бьется,
Хоть первое остыло от любви:
И мне теперь одно лишь остается –
Его, несчастное, безвинное, спасти…
…
Проходит день, безумием объятый,
И тихий вечер замедляет бег,
И алый дождь, и шум его невнятный
Таят бездумный времени побег.
Прошли пол года пасмурно и серо,
Как будто век – томительны в сердцах.
Теперь нас двое, и держу я смело
Ребенка на предательских руках.
И взгляд его мне сердце рвет на части,
Испепеляет, душит он меня –
Ведь он все знает, он теперь во власти
И только он мне будет судия…
VI
Плывет эскадра времени несмело,
Любовного уходят узы сна,
И только жизнь течет одна всецело,
Стремленью нового достичь подчинена.
И только время новое покажет,
Кто прав в любви, а кто в ней виноват,
И лишь Оно виновного накажет,
И своему суду его предаст.
А в образе Карателя иль Бога –
Вершителя безжалостной судьбы,
Уже я вижу ни кого иного,
Как сына – справедливого судьи.
И каждый жест его, тяжелый, как полоний,
Дается словно пуля в сердце мне…
Однако жизнь – вольнее и просторней,
Когда судьба подвластна не тебе…
8.08. – 20.10.2015 год
