Воробей-Шнырь
На рябине листья опали,
Только ягоды гроздью висят,
И над ней воробьи летали,
Обучая своих воробьят.
Ещё лысые, слабые крылья,
Да и клювы ещё в пушку,
А уже журавлиным клином,
Только вниз и пока по кружку.
Самый главный из них их батька,
Воробей с погонялом Шнырь,
Каждый раз подымал для порядка,
Вековую с землицы пыль.
Говорил, что взлетать, только с пылью,
Говорил, что чирикать навзрыд,
Кушать только печеньки с ванилью,
Лапки будут сильнее копыт.
Он взлетал всегда выше, чем братья,
И пикировал камнем вниз,
На людей посылая проклятья,
Штурмовал воробьиную высь.
Воробьишки его детишки,
Только с гордостью внемля словам,
Набивали не малые шишки,
Что позволено лишь воробьям!
Главный Шнырь, он везде узнаваем,
Все вороны боятся его,
Он как будто меж адом и раем,
Загибает своё «Воробьё».
Он однажды сцепился с бродягой,
Самым жирным в районе котом,
Бил и с доблестью Шнырь и с отвагой,
Пыль, пуская пернатым хвостом.
А потом в отражении лунном,
Со словами: «Держи упырь»,
Прописал шерстяному клювом,
И по веточкам шнырь, шнырь, шнырь.
Он держал воробьиные стаи,
И на клюве татуху имел,
Все под ним трясогузки летали,
И никто воспротивить не смел.
Он осанку держал словно сокол,
И кидал ястребиную тень,
И в размахе своём нешироком,
Бил любую живую мишень.
Червяки для Шныря не хавка,
Лишь хлеб с маслом и сверху с икрой,
От души он любил почавкать,
И сосиски любил с колбасой.
Время шло, поседели перья,
И бока одолела плешь,
Его видели чаще с похмелья,
Он стал больше не брит и несвеж.
И в прекрасное раннее утро,
Он собрал воробьиный сходняк,
Расписав им по жизни всё мудро,
Отчирикал про свой отходняк.
Завещав всё своим детишкам,
Молодым воробьишкам–шнырям,
Передал им свои делишки,
И ушёл в воробьиный храм.
И с тех пор его не было видно,
Говорили, что в лунном свету,
Всем мерещился ястреб солидный,
Непокорную взяв высоту.
И в том доме, где Шнырь обжился,
Видят призрак седого пера,
И на хлебе, которым кормился,
До сих пор пропадает икра.
< 17 ноября 2014 г.>
