В день победы 1996 года
Семьдесят шести миллиметровыми
Отработав парадный салют,
С платформы название Новая
Я, к теще ехал в праздничный уют.
С утра, как пружина закрученный,
Со мной «папрашу» не шутить.
В мундир, как картошка окученный,
В буфет зашел, чтоб чуть перекусить.
Со мною за стойкой, старик - ветеран,
Не хитрую снедь разложив,
Себе, наливая граненый стакан,
О чем то болезный тужил.
«Ты будешь?» - « Спасибо, я службою пьян».
«Как хочешь, неволить не буду.
Ты кушай, прости мне невольный изъян,
Я ж выпью, очищу посуду».
Он выпил, малость закусил,
Задумался о чем-то,
Достал сигарку, закурил,
И словно душу скомкав -
«Далёко ль служивый» - спросил он меня.
«В Коломну».
«Ну, ну , - говорит, -
А много ли платят по нынешним дням?»
«Платили б, а так не горит».
«А знаешь ли ты, что такое война?»
«Родился я после войны».
«А нас вот, увы, покромсала она -
Поныне кошмарные сны.
Да, много несёт она дьявольских бед
И никого не щадит».
Тут долго о чем-то задумался дед
И грустно взглянув, говорит:
«А бывало ранило, даже очень больно,
И кровавой пеленой мир стоял в глазах
И внутри кричало всё,-Господи довольно,
И душу выворачивал нам подлый страх.
Но осознанная необходимость поднимала непокорных,
Освящая непобедимость павших и вечно живых.
И смертельная неотвратимость разбивалась о души мертвых
Мужиков и ещё не поживших, навечно уже молодых.
Пой песню птаха, заливайся трелью,
Расти зелёная трава.
Своей израненной шинелью
Тебя не раз я укрывал.
Мне снова видится былое-
Горящий дом, свинцовый свист,
То поле сердцу дорогое,
С берёзки падающий лист.
….Я вижу, как вздымает к небу
Испепеленное жнивьё,
То,что людей кормило хлебом...
Всё это прошлое моё.
Ты должен знать, я жаждал мира,
Я сеял и растил сады.
Не Бог забросил к нам вампира.
Его кровавые следы
Я распахал, засеял снова,
Для счастья вырастил детей...
Скажи-ка, кто сейчас виновен
За боль и слезы матерей?»
И долгий вздох, слеза скупая,
-«Зимой мой внук погиб в Чечне»,
Сказал он, снова наливая.
И тут вот горько стало мне.
И день, как ночь, так сердцу больно,
Стоять не в мочь, уйду довольно,
«Старик прости ради Христа».
И ухожу пред тем, невольно,
Крест, положив с поклоном, в три перста.
