Amor tussisque non celantur!

 

The difference

between the dream and reality

is just a difference of perceptions...

 

 

Я проснулась рано. Еще не было и шести утра. Часы мерно отстукивали приближающееся будущее. Я открыла глаза и, не поднимая головы с подушки, посмотрела в окно.

 

Яркое, светло-синее, ледяное небо было на том же месте, что и вчера. Ветви огромных деревьев заселяли его передний фланг, а чуть подальше была территория телеграфных столбов, проводов и перелетных птиц. Мне показалось, что сегодняшнее небо обладает не только цветом, но и звуком. Не было ни облака, ни следов от пролетающих мимо самолетов, а лишь бесконечная звенящая ледяная прозрачность.

Пожелав себе доброго утра, я сделала рывок и присела на краешке кровати. Пошевелив пальцами ног, осторожно коснулась ими пола. Ковровое покрытие с радостью приняло их к себе, чуточку заглушая ноющую боль в суставах. Горячая ванна. Мне и им нужна горячая вода. В доме было тихо. Но не так, как обычно. Было ощущение, что звенящий звук утреннего неба каким-то образом проник в мой дом и наполнил его.

Мягкий плюшевый ворс ковра сопровождал мои ноги до ванной. Когда дизайнер, которого я наняла для того, чтобы он воплотил в реальность дом моей мечты, услышал обязательное требование о мягком поле во всем доме, он удивился. А потом отчаянно и безуспешно пытался меня отговорить от плюшевого кошмара (в его понимании). Но я была непреклонна! Мои ноги должны понимать, что я их люблю. Дизайнер сдался. И получил в награду несколько месяцев необычной, немножко даже сумасшедшей работы.

 

Снаружи мой дом не был примечателен чем-то особенным. Бежевый окрас плиток, покрывающих его остов, на втором этаже большой балкон, увитый белыми металлическими прутьями во французском стиле. И обычная, покрытая кремовой черепицей, крыша. Но, несмотря на его обычность, он притягивал взгляды прохожих, случайно оказавшихся в поле его видимости. Именно так я его и заметила. Потом, в разговоре с друзьями, я (конечно, в шутливой форме) честно им призналась, что услышала голос этого дома. Да, он определенно меня позвал. И я откликнулась. С тех самых пор мы неразлучны. Я и мой верный дом.

Вода с шумом наполняла ванну. Добавив в нее ароматное имбирное масло и пару столовых ложек морской соли, я приоткрыла плотную штору на окне, оставив между мной и небом лишь тонкую газовую дымку нежно розового шифона. В моих детских мечтах в ванной комнате всегда был стеклянный потолок, чтобы я могла смотреть на звездное небо или проплывающие мимо облака. Но увидев, что в моем доме в ванной комнате есть большое окно, смотрящее в парк, я окончательно приняла решение о его покупке.

Спустившись по лестнице, опять же ничем не примечательной, кроме пустого пространства между перилами и ее полом, я проплыла по моему плюшевому морю до кухни. В моей кухне было три стены, на которых в творческом беспорядке расположились всевозможные полочки, шкафчики и подборки семейных фотографий в белоснежных деревянных рамках. Чашка зеленого чая, две столовые ложки овсянки без соли, половина зеленого яблока – вот и весь мой завтрак, который я с аппетитом (кажущимся реальным) съела за большим круглым столом, молочного цвета.

 

Такси остановилось за несколько кварталов до балетной студии. Уже по сложившейся традиции, я каждый день перед началом репетиции дарила себе двадцать минут обычной жизни. Я шла пешком, делая вид, что совсем не тороплюсь. Смотрела на прохожих, проезжающие мимо машины и заглядывала в свое отражение в витринах магазинчиков и кондитерских. Я слушала мой город, вдыхала его жизнь, несущуюся столь стремительно мне навстречу, что иногда казалось – она, словно порыв ветра, пытающийся подхватить меня и, приручив, сделать своей единомышленницей. Но это была лишь видимость, длящаяся секунды.

Репетиция длилась несколько часов, в процессе которой я потеряла счет не только времени, но и уже с трудом понимала – где я, кто я и зачем я? Закончив репетиционную партию фуэте, я опустилась на низкую скамью и, вытянув ноги, дотянулась до своего рюкзака. Открывая его, я каждый раз попадаю в самый иллюзорный, но при этом невероятно реальный мир. Мир балерины. Главным составляющим этого мира были мои пуанты!

Пуанты – неотъемлемы от меня, моей души, а может быть даже моего тела. Кто знает?! Они со мною всю мою жизнь в самых разных своих проявлениях, начиная от цвета и размера и заканчивая их характером. Уж я-то знаю, каким он строптивым может быть, а иногда – покладистым, если повезет. Они мне верны. Им я доверяю все свои тайны. О них я думаю и ими же грежу. Ими я восхищаюсь. Они – это моя семья, мои друзья и мой любовник в одном лице. Пуанты – это моя жизнь! Или моя жизнь – это пуанты?

Вернувшись домой, я отказалась от ужина, решив заменить его теплым молоком с медом на ночь. Постель с улыбкой подмигивала мне откинутым краешком одеяла. Погружаясь в состояние дремоты, находясь между сном и реальностью, на границе миров, я подумала о завтрашнем дне. Он будет особенным. Не таким, какой был сегодня. Не таким, какими были сотни дней, своей одинаковостью поглощая меня, словно черная дыра в космосе, поглощающая цивилизации и планеты. Этот день будет другим. И я искренне в это верю.

 

Завтра премьера. Моя Джульетта, рожденная несколько месяцев назад, будет танцевать свою любовь. Она будет танцевать свою жизнь. И умрет в третьем акте в девятой картине. С нею умру и я. Умру для того, чтобы родиться на следующий день. Для того, чтобы любить Ромео. Для того, чтобы восхищаться музыкой Прокофьева. Для того, чтобы поверить, что моя жизнь – жизнь моих пуантов – имеет смысл…

 

 

КОНЕЦ

 

04.05.2016 г.

 

 

Комментарии к новелле:

amor tussisque non celantur (лат.) - любовь и кашель не скроешь;

 

the difference between the dream and reality is just a difference of perceptions (англ.) - различие между мечтой и реальностью сводится к разнице восприятий (принц Александр);

 

фуэте - ряд последовательных туров на месте, при исполнении которых рабочая нога при каждом повороте проделывает rond de jambe en l'air на 45°, в спектаклях fouetté исполняется балериной на пальцах (на пуантах) в коде (финале) Pas de deux, и является одним из самых виртуозных вращений, во многих балетах становится кульминацией коды;

 

картина "Балерина" чилийского художника Sergio Martinez Cifuentes;

 

картина "Ромео и Джульетта" английского живописца Джеймса Норткота (James Northcote) , 1795 год.