Частый зуммер
Лежишь во гробе, празднуешь субботу...
Григорий Сковорода
Суббота. Банный день.
И мы ползем туда,
Где ожидают нас
Мочалка и вода.
Где в санпропускнике
От вшей избавят нас
В блаженный этот день,
В блаженный этот час.
В блаженный этот час,
В блаженный этот день
Мы головы свои
Не слишком прячем в тень.
Таиться не резон,
Поскольку этот лог
Еще ни разу враг
Накрыть огнем не смог.
Прекрасен этот мир.
Ползем по рубежу.
Я, взводный командир,
За всех ответ держу.
Как вдруг из-под земли
Ударил по земле
Незасеченный дзот,-
И страшно стало мне,
Что нам не уползти
От этого огня,
А коль останусь цел,-
Тогда в штрафбат меня.
И вот уж медсестра
Ползет за нами вслед.
Кто ранен, кто убит,
Непострадавших нет.
Недвижно тяжелы,
Не взвалишь на плечо.
А зуммер в блиндаже
Не зачастил еще.
А медсестра больна,
И ей так мало лет,-
Не справится одна -
Одной держать ответ.
. . . . . . . . . .
Палаческий звонок
Того, кто в курсе дел,
Кто знал: никто не мог
Предотвратить обстрел.
Григорий Сковорода
Суббота. Банный день.
И мы ползем туда,
Где ожидают нас
Мочалка и вода.
Где в санпропускнике
От вшей избавят нас
В блаженный этот день,
В блаженный этот час.
В блаженный этот час,
В блаженный этот день
Мы головы свои
Не слишком прячем в тень.
Таиться не резон,
Поскольку этот лог
Еще ни разу враг
Накрыть огнем не смог.
Прекрасен этот мир.
Ползем по рубежу.
Я, взводный командир,
За всех ответ держу.
Как вдруг из-под земли
Ударил по земле
Незасеченный дзот,-
И страшно стало мне,
Что нам не уползти
От этого огня,
А коль останусь цел,-
Тогда в штрафбат меня.
И вот уж медсестра
Ползет за нами вслед.
Кто ранен, кто убит,
Непострадавших нет.
Недвижно тяжелы,
Не взвалишь на плечо.
А зуммер в блиндаже
Не зачастил еще.
А медсестра больна,
И ей так мало лет,-
Не справится одна -
Одной держать ответ.
. . . . . . . . . .
Палаческий звонок
Того, кто в курсе дел,
Кто знал: никто не мог
Предотвратить обстрел.