Королева лоскутков
Оно навалилось так сухо и горячо – огромное горе, большое, как шар земной, который ушёл из-под ног. И еще плечо – мужское, родное оно унесло с собой. И что теперь делать, когда сожжено дотла привычное место, уютный, спокойный мир? Она б умерла, но ничтожный пустяк – игла её наизнанку, навыворот изменил. Давно из холодных парадных достала вонь и тёплая ванна уже не внушала страх - она уколола случайно свою ладонь, когда поспешила за лезвием второпях. Игольное ушко, а в нём – золотая нить, и россыпью бисер в шкатулке на дне ларца. Ей вдруг напоследок взбрело нанизать, как дни, печальную память о милых ещё сердцах… Закончила заполночь. Личико в кружевах, наивные глазки, кудряшки, сердечка шёлк… и что-то из детства кольнуло в глаза едва, и где-то за окнами медленно снег пошёл…
Теперь у неё – ослепительно яркий мир. Она - королева у кукол и лоскутков. И может любому сама волшебство дарить, и может утешить любого без всяких слов. Она, украшая, лелеет своих зверят. Войдет в понарошное царство, и пропадёт – играют метели, дожди за окном звенят, а в комнате – солнечно, весел смешной народ. Чудесная фея в изысканном неглиже с осанкою примы примерила жемчуга. И, кажется, скоро с подставки вспорхнёт уже в изящном батмане взметнувшись её нога… Она улыбается, музыке вторя в такт, тихонько стрекочет послушная Джаноме - такая чудачка… Игрушки. Такой пустяк. Оставьте, она излечилась давно вполне… Да, ей так привычно работать, не спать ночей, и только подумав про хоспис, порой всплакнёт. Там возле подушек девчоночьих – лица фей - последний подарок, в последний их Новый год.
Теперь у неё – ослепительно яркий мир. Она - королева у кукол и лоскутков. И может любому сама волшебство дарить, и может утешить любого без всяких слов. Она, украшая, лелеет своих зверят. Войдет в понарошное царство, и пропадёт – играют метели, дожди за окном звенят, а в комнате – солнечно, весел смешной народ. Чудесная фея в изысканном неглиже с осанкою примы примерила жемчуга. И, кажется, скоро с подставки вспорхнёт уже в изящном батмане взметнувшись её нога… Она улыбается, музыке вторя в такт, тихонько стрекочет послушная Джаноме - такая чудачка… Игрушки. Такой пустяк. Оставьте, она излечилась давно вполне… Да, ей так привычно работать, не спать ночей, и только подумав про хоспис, порой всплакнёт. Там возле подушек девчоночьих – лица фей - последний подарок, в последний их Новый год.
