Чёрно-серая зебра войны, 2

Утром с восходом солнца открываются дали, но всё вокруг как в дымке, нет ясных очертаний. Днём солнце взойдёт повыше, приветливо всё подбодрит, но всё равно не схлынут эти размытость, неопределённость, щадящая дымка времени. Но вот и вечер тут как тут. Солнце скатывается туда, где как раз стоят артиллерийские орудия. И заревом полыхают холмы на западе, с которых ежедневно стреляют по соседнему городку.

Городок этот - в ДНР, а мы - в Украине. И между нами всего 7 километров. Раньше мы ездили туда и ходили пешком, там живут дети, родители, друзья каждого из нас. Сегодня для нас туда дороги нет. Вся дорога заминирована. И поля вокруг неё тоже. Разве что только птица пролетит вдоль этой серой асфальтированной дороги или проскочит дикий зверь. На растяжках гранат часто подрываются в полях зайцы, лисы - одинокие взрывы то и дело слышны каждую ночь. Но мы... Уже третий месяц не видела дорога ни людей, ни транспорта. Мёртвая серая зона...

Живём мы на линии огня. Через наше село обычно летят все снаряды в Донецк и другие пункты ДНР. Нас называют прифронтовой полосой, буферной или серой зоной. Мы словно ничьи - ни наши, ни ихние. Мы между жизнью и смертью. За нашу жизнь никто уже не поручится и копейки не даст.

Но вот солнце село, упокоилось, как безымянный украинский солдат, и жизнь в селе остановилась. Остановилась, потому что с заходом солнца на улицу уже не выйдешь. Комендантского часа вроде бы нет, но по улицам ползают броневики, из макушки которых целятся в тебя пулемёты да блестят глаза в прорезях балаклавы. Попадётся тебе такой броневик- и не знаешь, куда прятаться. Мурашки по коже от равнодушно-пристального взора глаз и ствола.Так и ждёшь, что выстрелит сейчас - и нет тебя! Кому твоя жизнь ценна? Разве что только тебе самому.

Обстрелы со стороны нашего села начинаются в любое время. Танков, гаубиц, градов у солдат в избытке. Даже точку У видала, как тащилась по главной улице. Стреляй - не хочу! Если поначалу грохало днём, в определённое время, и мы уже знали, когда к этому готовиться, то сейчас стреляют сутки напролёт. Особое удовольствие доставляют воякам их артиллерийские упражнения в 2-3 часа ночи, когда уставшие от обстрелов люди наконец засыпают. С первыми залпами града люди подхватываются и лихорадочно мечутся по дому, одеваясь и собирая ценные для себя вещи. Кто-то спешит в подвал, кто-то забивается в глухие комнаты, прячется в туалет, ванную комнату. Есть и такие, кто остаётся лежать в кровати, натягивая на самую макушку одеяло и обречённо прислушиваясь к неритмичному буханью сердца. К этим махнувшим на свою жизнь людям отношусь и я. Будь что будет! - думаю с горечью и надеждой. Но остаться в кровати удаётся всё же редко, потому что мама, собравшаяся в 45 армейских секунд, уже на пороге моей спальни с фонариком, сумкой и подъёмным сигналом:

- Вставай! Пойдём в подвал!

Если я не вскакиваю тут же и не выполняю её приказание, она в истерике начинает кричать и плакать, обвиняя меня в черствости и бездушии. Я сдаюсь и тоже начинаю собираться.

Спускаемся в подвал. Там уже соседи. Кто-то со страхом прислушивается к урчанию работающей установки "Град", кто-то пытается шутить и даже пить чай с печеньем. Об мои ноги трётся кот Фунтик, тоже поднятый хозяйкой по тревоге и прибежавший в подвал вслед за своими. На столе горит свеча, вытягивая из мрака лик Спасителя маминой иконы. Без веры и Бога - это и не подвал вовсе!

И так каждый день уже шестой месяц.