Чёрно-серая зебра войны,1
конец 2014-го
1.
Шестой месяц войны, а кажется, что уже лет 5.
Прежняя жизнь осталась там, в прошлом. Нынешняя же как наваждение, фантом, ирреальность. Всё, что было обыденностью, привычкой, стало воспоминанием.
Я забыла, что такое горячий завтрак, полная воды ванна, маникюр, рейсовый автобус, обновка, долгожданный конец рабочего дня, получка, звонок любимого человека... А комфорт? Что такое сегодня комфорт? Кто бы поверил лет так пять назад, что комфортом для современной городской женщины станут тёплые носки в сапогах, большая восковая свеча с коробком спичек, град, бьющий по родной улице не в 3 ночи, а в 9 утра,мороз, который вдруг сжалился и сдулся, как надутый вчера ещё шарик? Но сегодня именно это мой комфорт, о котором я только мечтаю...
Я живу в селе. Пришлось бросить городскую квартиру и переселиться вместе с собакой к маме. Маме 80. Она плохо видит, давление скачет, как мой любимый фокстерьер Шериф , не спит ночами, лежит на диване в прихожей (единственная жилая комната без окон), лежит всю ночь в тёплой куртке, шапке с ушами и ботинках, прислушиваясь к каждому звуку и спрашивая:
- Стреляют?
Раньше через село ходили три автобусных маршрута,в любое время можно было добраться в Донецк, Мариуполь, куда-угодно, тем более что железная дорога от нас недалеко. Сейчас же по области движения поездов нет, а из автобусов остался один рейс в 7 утра в райцентр, да и то не каждый день. Скорая помощь вообще отказывается к нам выезжать, через блокпосты прорываться трудно, ещё и нужен пропуск, который не известно, как и где брать. Врач амбулатории ушёл на пенсию, медсёстры тоже с семьями разъехались. И машину амбулаторную отобрала районная администрация, посчитав, что нам уже ничего не нужно.Если кто серьёзно заболеет - скорее всего умрёт. Болеть сейчас нельзя. Как и умирать. Очень дорого это и хлопотно. Хотя бы потому, что хоронить негде. Вокруг кладбища армейцы устроили свой укрепрайон, или военный городок: нарыли окопов, блиндажей, укрепили всё бетонными плитами, блокпост поставили как раз на дороге у кладбища, а поля вокруг заминировали. И на кладбище теперь никого не пускают, там кругом растяжки. Раз попробовала я к могилке бабушки подобраться, хоть траву прорвать, но стали стрелять поверх головы из автомата. Я и вернулась.
Из нескольких сельских магазинов остался один. Остальные распродали последнее и уехали за границу. Хлеб привозят не каждый день, крупу, муку давно разобрали по домам. Все понимают, что грядущий год будет голодным.
Село наше обычно очень красивое, зелёное, с широкими улицами, опоясанными высокими тополями и акациями, с огромной плотиной в два рукава (озером, раскинувшимся между тремя сёлами), с неторопливой рекой и огромной каменистой кручей, где в давние времена жили скифы. Взберёшься на эту скалу - и видно окрест всю панораму на десятки километров. Обычно там ветер гуляет, шумят ковыль и чабрец, синеют полянки цветущего шалфея да взлетают в небо хищные птицы, вспугнутые редкими прохожими.
Сейчас же село совсем иное: мрачное, серое, неприветливо-враждебное. Улицы, как только солнышко проглянет из-за скалы, потекут грязевыми потоками. Грязь, натянутая на асфальт гусеницами,становится серо-чёрной, маслянистой, вызывающей... Магазин кто-то ночью ограбил, выбив стекло, вынесли всю водку и коньяк, что ещё оставались. Перед этим сшибли скорее всего бронёй железобетонный столб напротив магазина, чтобы не светил и не мешал воровать,а столб скукожился, переломился, оскалившись металлическими прутьями, но не упал, а завалился на дерево, не желая гаснуть. Так и горит стойкий столб, развалившись на подставившем свои плечи дереве.
Школа пустует. Не слышно задорных детских голосов, не мелькают в липовой аллее пёстрые детские рюкзаки, не бегают раздетые ребята в соседний ларёк за свежими булочками. Нет ни ребят сейчас, ни булочек. Из полторы сотни учеников в селе осталось человек двадцать, в основном это те, кому некуда, не к кому и не за что ехать. Остальные же разлетелись по городам и странам. И соберутся ли опять - никто не знает.
Опустело село. Опустилось куда-то в серый, беспросветный мрак. Опостылело.
