Кое-что из моей прозы. Не судите строго:)
Модельер
Я Вадим Мальдис. Мой род происходит из старого французского рода аристократов, с пяти вековой историей и представляющего теперь целую династию столь звучного и благородного имени. К своим 16-ти я довольно знаменитый и состоявшийся молодой человек, уже сколотивший бизнес и немалое состояние на модной одежде – я довольно известный модельер и кутюрье, везде узнаваемый и почитаемый, всеми признанный и воспетый… в конце концов, я – гений. Скажу без эпотажа и фарса, что я довольно привлекателен, аристократические корни проявились во мне в полной мере, будто природа все пять веков хранила и собирала всё это для того, чтобы через такое количество лет создать именно меня: правильно очерченный овал лица с аккуратным, слегка заострённым подбородком; нежная, белая, словно фарфоровая, кожа, без какого-либо румянца, капилляров, сосудов, голубизны неглубоко расположенных вен, без каких-либо мерзкого прищика, родинки - без всего того, чтобы могло осквернить её безупречность; правильных формы и размеров губы, окрашенные в живую природную розовость, прямой, без различных горбинок и изьянов, приличной длины нос, и яркие сочно-зелёные, даже изумрудные, глаза, украшенные веером длинных чёрных ресниц, при взмахе касающихся тонких дуг чёрных бровей. Светло-русые пшеничного цвета прямые короткие волосы, являются завершением моего природно-творческого лица.
Вроде бы всё хорошо, всё замечательно. Но вот уже лезвие ножа пляшет по тонким запястьям аристократически тонких, белых миниатюрных с длинными тонкими пальцами рук, ровную линию, кровь пульсирующим фонтаном взмывает вверх…
Всё отлично. Я еду в Африку на презентацию. Это перфомэнс. Моя новая коллекция одежды терпит очередной успех. Осень. Наверное в Африке это не очень-то заметно… Кутаюсь в чёрное пальто и потуже заматываю вокруг шеи серый шарф. Стройная высокая тонкая фигура моего тела изгибается под тяжестью сумки перекинутой через одно плечо…»Я думаю это хорошая привычка ездить на городском транспорте…» У здания аэропорта жду прибытие багажа.
Я знал, что женская красота может быть так ослепительна, так невинна. Тысячи и сотни женщин, которые меня окружали, которых я видел, не могли тронуть моей юной скептической натуры, при всей своей необыкновенной красоте, они представляли для меня лишь фигуру, плод творческих воображений, безжалостно поглощаемый мной.
Я вставляю в уши наушники и приготавливаюсь провести весь полёт в безмятежном пребывании сна. Мой мозг окутывает приятная музыка, ни на что не похожая, лёгкая, расслабляющая психоделика…
Вероника всегда не считала жизнь чем-то особенным. Иногда мне казалось, что единственное, о чём она думает, так это то, какой способ более романтичен и безболезнен, чтобы покинуть этот мир безвозвратно, и навсегда.
Она была двумя годами старше меня. Красивая, амбициозная, она являлась единственным моим другом, с которым я был откровенен, и которому без опаски доверял. Мне в ту пору, пору нашего знакомства, было всего 14. Я только начинал свой тернистый путь модельера. Как я был юн… Ей едва исполнилось 16. Она была красива, она была той, на которой я делал свои первые шаги к успеху. В ней всё было красиво: длинные, ниже плеч светло-русые, без каких либо оттенков волосы, чуть темнее ресницы и брови, которые она подкрашивала в коричневый цвет, тёмные карие глаза. Немного вздёрнутый аккуратный нос, в котором совсем недавно появилась маленькая блестящая серёжка. Красивые, будто слегка растянутые в приятной улыбке чуть припухлые губки. Она была высокая, стройная и худая, даже немного выше меня.
Вероника сообщила мне, что она придумала, как это сделать. «Но для тебя это будет сюрприз. Ты не должен никому говорить». Я погрузился в состояние шока и пребывал в чувстве паники. Но, не смея перечить ей. Нет, я не был в неё влюблён, я был слишком к ней привязан, испытывая самые нежные и преданные чувства дружбы.
Однажды утром, когда я к ней пришёл (в то время дома кроме неё никого не бывало), дверь комнаты Вероники была не заперта и легко поддалась толчку. Было жарко… В шортах и майке она лежала на своей кровати с обмотанным вокруг шеи почти высохшим махровым полотенцем. Бросившись к ней я освободил её шею и, взяв Веронику за плечи, тряхнул её со всей мочи. Она долго кашляла, после чего сокрушалась на меня и недовольно произнесла: «Ну вот, ты испортил весь сюрприз». После моего бурного негодования… я первый раз повысил на неё голос…на что она произнесла спокойно и даже слегка удивлённо: «А что по твоему это не весело?!».
Она считала, что это очень романтично окончить жизнь как Сид и Ненси, или Бони и Клайд.
Она была моим учителем, которому я верен до коле, и которому слепо следую и сейчас. «О, ты великий узурпатор моего искусства… Моя Норна, определившая мою жизнь при своей гибели, сама не ведая того. С твоим уходом в моей голове возникла мысль последовать твоему примеру, к чему я стремлюсь с тех пор, как потерял тебя…»
Я расположился в душном гостиничном номере. Предстояло, как следует отдохнуть, вечером я был приглашён на вечеринку, которую устраивали в городе немало известные личности. Хотя я и отдавал предпочтение труду, но второе было всё таки для меня важнее. А тем более сегодня, когда мне требовалось расслабиться… Вероника сидела у себя в комнате. Она была в истерике: грызла ногти и всхлипывала время от времени, глотая изрядную порцию горячего летнего воздуха. Она неожиданно подскочила и хлопнула со всей силы дверью – так обычно проходили ссоры с её домашними. В ответ ей последовала реплика кого-то из членов семьи, чтобы она утихомирилась. Вероника завизжала, швырнув на пол постельное бельё, предварительно содранное с кровати… Я сидел вжавшись в кресло и молча наблюдая за всем происходящим. Она была чересчур истерична, и уже тогда я понимал, что ни к чему хорошему в дальнейшем это не приведет. Я видел и прекрасно понимал ,что она не права, но не смел перечить ей, ибо все мои попытки наставить её на путь истинный заканчивались истериками и уходами из дома. Она пыталась меня избегать, лишь только я заговаривал о том, что желаю ей лишь самого лучшего.
Я проживаю в одном из самых престижных отелей государства Бенин (конечно, с моим статусом, речи о другом отеле и быть не могло, как о пятизвёздочном). Потрясающе красивое государство, потрясающе красивая столица Порто-Ново… Бенин (до 1975 года называвшийся Дагомея) занимает небольшую территорию, вытянувшуюся от побережья Гвинейского залива на 700 км к северу. До 1960 года Бенин был владением Франции, после провозглашения независимости — президентская республика, сохранившая французский язык в качестве официального. Южная часть страны — приморская низменность, где океан сформировал береговой вал из песчаных наносов рек и приливов, который закрывает от моря материковый берег, изрезанный бухтами. Климат юга Бенина — экваториальный с двумя сезонами дождей (март–июль и конец сентября — начало ноября), когда выпадает достаточное количество осадков. Среднемесячные температуры воздуха — 24–27 °C. Побережье покрыто влажными экваториальными лесами, занимающими почти пятую часть территории страны. Севернее лежит невысокое плато, ограниченное с севера горами Савалу и Даса-Зуме. В прибрежных водах и устьях рек много рыбы: кстати, здесь и вылавливают знаменитую бенинскую тилапию весом до 50 кг. (Ммм, потрясающее блюдо.)
Среднюю часть страны занимает плоскогорье, сложенное кристаллическими породами, к которому с севера примыкает горный массив Атакора (высшая точка — 635 м), а дальше на северо-востоке лежит долина пограничной реки Нигер. Плоскогорье пересекает крупнейшая река Бенина — Веме. На севере два четко выраженных сезона — сухой (с октября по апрель) и дождливый. Средняя температура января 25 °C, июля 32 °C, осадков меньше, чем на юге, часты засухи. Северная часть страны — это типичная суданская саванна с акациями, пальмами дум, деревьями карите, богатым животным миром (антилопы, львы, пантеры, гепарды, реже — слоны и буйволы), особенно в национальных парках Дубль Вэ и Пенджари (это мне пришлось уже прочесть в местном туристическом журнале).
Население страны очень пестрое по этническому составу (более 60 народов), наиболее многочисленны восточные эве, к которым относится народность фон — умелые земледельцы и ремесленники (гончарное ремесло, ткачество, бронзовое литье, резьба по кости и дереву), хранители богатого фольклора. Искусные рыболовы народа гун живут у побережья в хижинах на сваях из тека, древесина которого не подвержена гниению. Две трети народов Бенина сохраняют приверженность традиционным верованиям, остальные исповедуют ислам или христианство. (Радуюсь своим скромным достижениям в географии…).
Что касается столицы, то она насчитывает около 150 тыс. жителей. Здесь находятся президентский дворец, здание Национального собрания, исследовательские институты, музеи и ботанический сад… и всё это мне предстоит ещё посетить… (Но самым большим городом Бенина (около 200 тыс. жителей) является порт Котону. Города Бенина издавна были центром культурной жизни, здесь находились основные учебные заведения, поставлявшие квалифицированных специалистов в другие страны Западной Африки.)
Порто-Ново расположен на берегу Гвинейского залива, на плоской песчаной низменности. Климат экваториальный, влажный и жаркий. За год сменяются два сезона дождей — с марта по июль, когда выпадает больше осадков, и с сентября по ноябрь. Температура самого жаркого месяца — января — составляет приблизительно +28 °С, июля — около +25 °С. Растительность представлена тропическими лесами. Несмотря на то что Порто-Ново является столицей государства, город по величине и количеству жителей находится на втором месте в стране. Население составляет 210 тыс. жителей. В основном это представители трех этнических групп: эве, йоруба, гур. Официальным языком считается французский, население пользуется также языками фон и йоруба. Больше половины (почти 70%) жителей остаются приверженцами местных языческих культов, в основном вуду. В городе проживают 15% христиан и 15% мусульман. Вообще, город основан приблизительно в XVII в. под названием Аджаче в качестве столицы одноименного королевства, позже переименованного в Порто-Ново (это по названию португальской торговой фактории). В 1861 г. был захвачен англичанами. Правительство обратилось за помощью к Франции, которая впоследствии (1863 г.) установила там свой временный протекторат. В 1883 г. протекторат стал постоянным. В 1893 г. Порто-Ново соединился с Дагомейской колонией и являлся ее административным центром. После провозглашения в 1960 г. независимости Дагомеи Порто-Ново получил статус ее столицы. Вот тогда в 1975 г. Дагомея и была переименована в Бенин.
В Порто-Ново находятся Институт прикладных исследований Бенина, Национальная библиотека, Национальный архив, этнографический музей, в котором можно увидеть коллекцию, повествующую об истории и культуре коренных народностей. (Не даром всё таки география – моя излюбленная наука…)
Вероника была очень раздрожительна. (Последнее время она вообще редко бывала спокойной.) Она сидела на кровати, обхватив руками колени и качалась из стороны в сторону. Я прикоснулся к её волосам. Как запуганный зверёк она отодвинулась. «Я принесу тебе попить?» - я присел рядом с ней. «Нет…». Мы оба продолжали сидеть молча. Я пытался её хоть как-то успокоить, прижав крепко к себе.
Совсем скоро вернулись её родители. Нервно почёсываясь, она вышла им на встречу и бросила какую-то резкую реплику вызывающей интонацией. В ответ на это последовала угроза искупать её в холодном душе ,что заметно поколебало её и без того нервное состояние. «Вот как! Вы совсем не считаетесь со мной! Вы хотите, чтобы со мной произошло самое худшее?! Ах, безобразие какое!..... Ужас, конечно, конечно….». Отец громко хлопнул дверью, чуть слышно крикнув из-за неё, что устал, и чтобы мать Вероники заставила ту угомониться. «Папочка!Па-по-чка! – она забарабанила в дверь лодошками обеих рук. – Ты не хочешь меня больше видеть? Хорошо….хорошо, я…я….Ах!!!». Мать попыталась обнять её, таким образам стремясь избежать недовольного настроения супруга и хоть как-то заставив Веронику замолчать. «Я дам тебе, что-нибудь успокоительное» - она протянула дочери дурно пахнущую жидкость в маленьком стакане. Похоже, это было последней каплей и окончательно вывело Веронику из себя. Она взвизгнула, и выбив стакан из рук ,выбежала из дома в прохладный летний вечер.
Я наблюдал за всем этим забившись в угол около входной двери ,и после исчезновение моей подруги быстро последовал за ней. Это было не первый раз, когда она убегала из дома(Подросток, по словам матери Вероники). После, никем не искомая, она бродила по улицам. Родители считали, что такой способ для неё, это лучшее успокоение и поэтому оставляли всё как есть. Это заставляло её чувствовать себя брошенной, никому ненужной и вводило в отчаянье. Я не нашёл её. В тот вечер лил сильный дождь, и спустя 4 часа, уже ночью, я обнаружил Веронику под дверью нашего гаража, промокшую и продрогшую. Заплаканную, и ослабшую от истерики…
Вечеринка… красивые девушки ловко выплясывают горячий партугальский танец. Кто-то предлагает мне сделать затяжку от общей сигареты, кочующей по нашей небольшой компании моих новых знакомых. Я улыбаюсь и чувствую, лёгкое головокружение… Кажется я уже прихожу в себя – коротковременная отключка. Чувствую себя не очень хорошо…кажется, это от усталости… «Боже, у меня не хватает времени для лирических отступлений!» Меня полуживого от лёгкой травки (Нет ,я никогда не принимал серьёзных наркотиков ,хотя мне и полагается…не удачная шутка…) и выпитого доставили в номер и заботливо уложили спать две смуглые девушки… Я молод, я красив…
Сегодня у меня выходной. Я решил отдохнуть(однако увы и ах), моя кожа за последние 2 дня стала приобретать немного загорелый оттенок – это не позволительно, аристократы не загорают. Среди известных кутюрье и модельеров, я самое молодое даровние подобного искусства.
В зеркало рассматриваю жемчужную белизну ровного ряда своих белых зубов(Вероника их очень любила, восхищалась их безупречным жемчугом). «Я глубоко несчастен. Я потерян, моя Афродита ,моя утерянная Венера, моя нежная Пенелопа». Как быстротечно время, как оно неумолимо, и как неизбежны события…
Я лежал подле неё, она просила заметить меня, какое количество времени она сможет провести без воздуха, и зажимала большими пальцами рук надавленный до красна нос. Вероника проводила над собой пытки, которые казались ей безболезненными и безобидными экспериментами.
Вспоминаю ,как как-то раз мы гуляли вечером по крыше высотного дома, она сказала, что когда-нибудь должна обязательно спрыгнуть отсюда. «А как же твои родные, как… я?» - я взволнованно смотрел ей в глаза. «Я им не нужна… А с тобой я буду всегда и везде, где бы мне не суждено было оказаться». «Ты считаешь, что в этом есть какая-то привлекательность?» - спросил я имея ввиду гибель и уже заранее зная последующий ответ. «Конечно! – она даже не задумалась – Это… романтично…»…
Я только что побрился. В дверь раздался нерешительный, но твёрдый стук. Мой приятный баритон разрешил войти. Французский акцент сообщил, что заказанный лимузин уже ждёт и мне необходимо торопиться, дабы не опоздать на показ, презентацию моей коллекции.
…Я так и не знаю, что видела Вероника, когда слушала психоделику… Она – моя тайная неизвестность, непонятая самой собой… но однозначно ,ей это нравилось.
В лучах софитов моя коллекция выглядит ещё лучше, чем я предполагал. По подиуму совершают дефеле красивые молодые девушки, отобранные мной самим. У меня есть одна особенность: девушки для показа моей коллекции не должны быть моложе 18 и старше 20, я считаю, что в этом возрасте они находятся в самом привлекательном состоянии, имея подходящую природную красоту и грацию, такую… «весьма скромную».
Я пью шампанское из тонкого хрустального бокала на высокой ножке. Музыка оглушая играет из огромных колонок. Я более, чем доволен сделанным. Принимаю поздравления, восхищения – мне это нравится, мне это по душе. Думаю, будет уйма желающих завладеть моей коллекцией, ведь это лучшая из лучших. После показа я устраиваю банкет, и мне понадобится много сил, чтобы выглядеть подобающим образом.
На банкет я явился как всегда один. Вспышки журналистов и папарацци изрядно достали меня ещё на показе, и от них немного разболелась голова, но я должен держать слово, и поэтому, провожаемый бурными овациями и оплодисментами, взобравшись по ступеням на помост, я произношу речь. Я купаюсь в лучах славы. Впереди стоящие девушки, с полными карманами отцовских денег, смотрят на меня с умилением и желанием заполучить хоть каплю моего внимания, или улыбку, адресованную именно кому-то одному из них (и каждая надеется, что это будет именно она), но я остаюсь неприступен, и после завершение речи гордо покидаю тропу помоста.
Я раздал автографы, сфоткался с тройкой-другой моих юных обожательниц… Всё, сэр, миссия выполнена. Вуаля! Пора удаляться, соступая прямо в предрассветную ночь, удаляясь в гордом одиночестве, несмотря на все недельные попытки слабого пола превратить его(одиночество) в «безобидное» развлечение.
Мне плохо… Мне очень плохо… У мня упадок сил, или депрессия… Шрамы остаются на моей коже на всю жизнь – она слишком нежная для таких травм, но мне некогда что-то решать…не могу подвести великое государство под названием мода, прости, я пока не могу последовать твоему примеру окончательно…Очень хочу быть похожим на тебя… Алые рубцы на запястьях чуть затянулись… Я снова слушал психоделику. На кисти руки тоненькими полосками кровоточит твоё имя, только что написанное лезвием из разломанного бритвенного станка. Я не выношу боли…Для меня это слишком. Пришлось травить свой аристократизм чудовищным спиртом, стребованным у швейцара. Чудно, моя бархатная кожа подчёркивает цвет моей красной ,но голубой благородной крови.
Порой, мне казалось, что бог устал нас любить. Но я бы не хотел прожить заново мою бессмысленную жизнь. Ах, это время великой трагедии… Великой, и не предсказанной ни мной ни тобой. Я твой опричник, ты – мой государь, мой великий инквизитор, не привёдший в исполнение ни одного приказа, мой еретик, наказанный бесправно твоим мнимым обществом, окружавшим тебя, когда ты оставалась совсем одна.
Вскоре Вероника начала жаловаться мне на ночные кошмары. Чаще это происходило в то время, когда мы выходили вместе на вечерние прогулки: «Мне уже страшно ложится спать… Я вижу ужасные сны… Что со мной? Мне нужно успокоится…».Она вяло улыбнулась и протянула мне МП-3 плеер. «Это очень хорошая вещь…Бодрит». В тот день мне и было суждено узнать ,что представляет собой психоделика… Но я не понимал, и даже не хотел знать, какую дорогую цену заставит заплатить меня время ,за это подаренное удовольствие.
После презентации ох и здорово же я набрался!…Изрядная порция горячительного не плохо бы освежила мою голову. Нежно и ласково, будто успокаивая, звучит психоделика… Я просыпаюсь и уже знаю, что выпью не одну чашку чая «…зелёный…исключительно зелёный…и…чтобы без сахара»… Мне кажется, что это скоро закончится. Падает вязальный клубок, и вот она узе влезает под стол, чтобы поднять его…Всё как в тумане. Отключаюсь…
Первый раз за всё длительное время моей поездки, я вдохновился, для того чтобы поработать ,ведь дело не терпит отлагательств, а публика требует новых коллекций: «Зрелища и хлеба».
Вечер. Я как обычно выпиваю бокал красного вина (оно полезно для всего, что подчёркивает мою красоту и молодой аристократизм), и начинаю творить. Вероника является передо мной, как только музыка заполняет комнату, а тонко заточенный карандаш бережно касается белого и чистого листа. Она по-прежнему молода и красива, как каждый раз. Именно с неё я срисовываю свои лучшие работы…Не могу чётка описать ,как я её вижу… Может её просто видит моё подсознание?... Не могу сосредоточиться… О, Боже, где моё спасительное состояние депрессии?... Но это самое время… Время выбрало тебя. Время пролетело незаметно.
Сегодня я покидаю Африку. Не знаю только на сколь длительное время, может вернусь сюда, когда буду уже намного старше… Но меня ожидает ещё много разных стран и континентов с моим успехом… «Я думаю, что мне не позволительно прибывать в аэропорт без опоздания…я просто не могу по-другому…хотя, говорят, что опоздав на миг, можно опоздать навсегда, но я каждый раз опаздывая на час успеваю на целую жизнь… Мне наверное просто суждено успеть на вечность». Сегодня ты мне явилась немного не вовремя… просто захотелось тебя увидеть… В ушах, заглушая рёв города, звучала психоделика. Ты предстала передо мной в белых одеждах… «Ха! Всё совсем как в раю…». Раньше это и называлось раем, до тех самых пор, пока ты не была лишена своего полноправного состояния.
У нас всё такая же осень. После сегодняшнего длительного переезда чувствую себя не очень хорошо. Я потуже замотал шарф вокруг шеи. «Хорошо бы принять горячую ванну, сделать массаж, успокаивающую маску для лица… Путается моё сознание, сознание творческого человека, сознание ГЕНИЯ!... Всё таки я решаю прогуляться». Вечер приблизился с молниеносной скоростью... Пред сном меня охватывает непонятное состояние меланхоличности, что-то я совсем расклеился в этом плане. Что за странные изменения? «Я считаю, что бельё обязательно должно быть накрахмаленным, и из натуральных тканей… Предпочитаю шёлк…».
Её образ является мне каждый раз, когда я слушаю психоделику. Она, Вероника, меня вдохновляет, таким образом помогая мне творить, представ в моих галлюцинациях во всей своей когдатошней красе. Она прекрасна, она божественна, она нечто, она некто, она сотворение некой неведомой чудесной силы, которая пленила меня своей необыкновенностью. Носящая имя Коэльовской героини, она пыталась повторить её судьбу ,быть похожей на неё на самом деле не ведая о её существовании. Но из всех её ужасных и одновременно безобидных замыслов ей удавались лишь самые худшие…
Я заметил, что мои изумрудные глаза стали приобретать тусклый оттенок. «Наверное, я не умею летать…» Я отошёл от окна. Фарфоровый оттенок кожи, сегодня как никогда был похож на молочный…Нет, не такой же пенистый, а такой же бархатный. Я протянул лезвие опасной бритвы поперёк тонкого запястья своей руки. Хотя и больно, но приятно… «Ужасно хочется спать…». Так бывает всегда перед последним воспоминанием, подводящим меня до критической точки……………
Всё было более грустно, чем я предполагал. Наступившая депрессия полностью вывела её из равновесия. Я не знал, как могу помочь ей, и что вообще могу сделать. Моя карьера была на самом пике активности. Самая громкая её презентация приходилось как раз на мой 15-тый день рождения. Сегодня она решила отравиться таблетками – это, видите ли, её новый способ……………
(Продолжение нашей жизни похоже на показатели ровного пульса)…………
Угнетающие жёлтые стены… Я пытаюсь вглядеться в оконное стекло, чтобы хоть каким-то образам привести себя в порядок. Как сказал Верлен: «Я – римский мир периода упадка». Сбылась моя мечта – мы разделили с тобой вечное бессмертие истории. Я последовал твоему примеру, как и обещал, я сдержал своё слово. У меня, наверное, слишком много времени, чтобы подумать. Мне не приходят больше твои явления, твои видения, но спасением является одно – я могу видеть тебя воочию, прикасаться к тебе каждый день, слушать, как ты говоришь опять что-то невнятное для других, но понятное лишь мне одному… Неожиданно, что мы оказались в соседних палатах клиники для душевно больных… Ты не в чём не виновата, я сам выбрал свою судьбу… «Мой нежный друг, подаривший мне душевное бессмертие.» Вероника спала, она должна много спать…
Я слушал, как играет ветер молодыми листьями ясеня, росшего около больничной беседки. «Как вокруг тихо.» Я взглянул на свои тонкие длинные пальцы ,украшенные парой золотых колец: «Сколько меня ещё ожидает! Мы сотворим с тобой ещё не одну коллекцию… В моей голове полно идей…». Я перекинул ногу за ногу. Какое приятно-невыносимое спокойствие меня окутывает, селит в душе приятное, тёплое волнение… Я не разочарован. Психоделика внесла значительный вклад в наши жизни, подвергая каждого деградации: погубив тебя, но оставив в живых, и сотворяя меня как личность, со временем обрекая на гибель. Это не позволительно… «Неужели аристократы так погибают?! У аристократа и гибель должна быть аристократической.»…….. 17/12/2010 - 22/12/2010.
Я Вадим Мальдис. Мой род происходит из старого французского рода аристократов, с пяти вековой историей и представляющего теперь целую династию столь звучного и благородного имени. К своим 16-ти я довольно знаменитый и состоявшийся молодой человек, уже сколотивший бизнес и немалое состояние на модной одежде – я довольно известный модельер и кутюрье, везде узнаваемый и почитаемый, всеми признанный и воспетый… в конце концов, я – гений. Скажу без эпотажа и фарса, что я довольно привлекателен, аристократические корни проявились во мне в полной мере, будто природа все пять веков хранила и собирала всё это для того, чтобы через такое количество лет создать именно меня: правильно очерченный овал лица с аккуратным, слегка заострённым подбородком; нежная, белая, словно фарфоровая, кожа, без какого-либо румянца, капилляров, сосудов, голубизны неглубоко расположенных вен, без каких-либо мерзкого прищика, родинки - без всего того, чтобы могло осквернить её безупречность; правильных формы и размеров губы, окрашенные в живую природную розовость, прямой, без различных горбинок и изьянов, приличной длины нос, и яркие сочно-зелёные, даже изумрудные, глаза, украшенные веером длинных чёрных ресниц, при взмахе касающихся тонких дуг чёрных бровей. Светло-русые пшеничного цвета прямые короткие волосы, являются завершением моего природно-творческого лица.
Вроде бы всё хорошо, всё замечательно. Но вот уже лезвие ножа пляшет по тонким запястьям аристократически тонких, белых миниатюрных с длинными тонкими пальцами рук, ровную линию, кровь пульсирующим фонтаном взмывает вверх…
Всё отлично. Я еду в Африку на презентацию. Это перфомэнс. Моя новая коллекция одежды терпит очередной успех. Осень. Наверное в Африке это не очень-то заметно… Кутаюсь в чёрное пальто и потуже заматываю вокруг шеи серый шарф. Стройная высокая тонкая фигура моего тела изгибается под тяжестью сумки перекинутой через одно плечо…»Я думаю это хорошая привычка ездить на городском транспорте…» У здания аэропорта жду прибытие багажа.
Я знал, что женская красота может быть так ослепительна, так невинна. Тысячи и сотни женщин, которые меня окружали, которых я видел, не могли тронуть моей юной скептической натуры, при всей своей необыкновенной красоте, они представляли для меня лишь фигуру, плод творческих воображений, безжалостно поглощаемый мной.
Я вставляю в уши наушники и приготавливаюсь провести весь полёт в безмятежном пребывании сна. Мой мозг окутывает приятная музыка, ни на что не похожая, лёгкая, расслабляющая психоделика…
Вероника всегда не считала жизнь чем-то особенным. Иногда мне казалось, что единственное, о чём она думает, так это то, какой способ более романтичен и безболезнен, чтобы покинуть этот мир безвозвратно, и навсегда.
Она была двумя годами старше меня. Красивая, амбициозная, она являлась единственным моим другом, с которым я был откровенен, и которому без опаски доверял. Мне в ту пору, пору нашего знакомства, было всего 14. Я только начинал свой тернистый путь модельера. Как я был юн… Ей едва исполнилось 16. Она была красива, она была той, на которой я делал свои первые шаги к успеху. В ней всё было красиво: длинные, ниже плеч светло-русые, без каких либо оттенков волосы, чуть темнее ресницы и брови, которые она подкрашивала в коричневый цвет, тёмные карие глаза. Немного вздёрнутый аккуратный нос, в котором совсем недавно появилась маленькая блестящая серёжка. Красивые, будто слегка растянутые в приятной улыбке чуть припухлые губки. Она была высокая, стройная и худая, даже немного выше меня.
Вероника сообщила мне, что она придумала, как это сделать. «Но для тебя это будет сюрприз. Ты не должен никому говорить». Я погрузился в состояние шока и пребывал в чувстве паники. Но, не смея перечить ей. Нет, я не был в неё влюблён, я был слишком к ней привязан, испытывая самые нежные и преданные чувства дружбы.
Однажды утром, когда я к ней пришёл (в то время дома кроме неё никого не бывало), дверь комнаты Вероники была не заперта и легко поддалась толчку. Было жарко… В шортах и майке она лежала на своей кровати с обмотанным вокруг шеи почти высохшим махровым полотенцем. Бросившись к ней я освободил её шею и, взяв Веронику за плечи, тряхнул её со всей мочи. Она долго кашляла, после чего сокрушалась на меня и недовольно произнесла: «Ну вот, ты испортил весь сюрприз». После моего бурного негодования… я первый раз повысил на неё голос…на что она произнесла спокойно и даже слегка удивлённо: «А что по твоему это не весело?!».
Она считала, что это очень романтично окончить жизнь как Сид и Ненси, или Бони и Клайд.
Она была моим учителем, которому я верен до коле, и которому слепо следую и сейчас. «О, ты великий узурпатор моего искусства… Моя Норна, определившая мою жизнь при своей гибели, сама не ведая того. С твоим уходом в моей голове возникла мысль последовать твоему примеру, к чему я стремлюсь с тех пор, как потерял тебя…»
Я расположился в душном гостиничном номере. Предстояло, как следует отдохнуть, вечером я был приглашён на вечеринку, которую устраивали в городе немало известные личности. Хотя я и отдавал предпочтение труду, но второе было всё таки для меня важнее. А тем более сегодня, когда мне требовалось расслабиться… Вероника сидела у себя в комнате. Она была в истерике: грызла ногти и всхлипывала время от времени, глотая изрядную порцию горячего летнего воздуха. Она неожиданно подскочила и хлопнула со всей силы дверью – так обычно проходили ссоры с её домашними. В ответ ей последовала реплика кого-то из членов семьи, чтобы она утихомирилась. Вероника завизжала, швырнув на пол постельное бельё, предварительно содранное с кровати… Я сидел вжавшись в кресло и молча наблюдая за всем происходящим. Она была чересчур истерична, и уже тогда я понимал, что ни к чему хорошему в дальнейшем это не приведет. Я видел и прекрасно понимал ,что она не права, но не смел перечить ей, ибо все мои попытки наставить её на путь истинный заканчивались истериками и уходами из дома. Она пыталась меня избегать, лишь только я заговаривал о том, что желаю ей лишь самого лучшего.
Я проживаю в одном из самых престижных отелей государства Бенин (конечно, с моим статусом, речи о другом отеле и быть не могло, как о пятизвёздочном). Потрясающе красивое государство, потрясающе красивая столица Порто-Ново… Бенин (до 1975 года называвшийся Дагомея) занимает небольшую территорию, вытянувшуюся от побережья Гвинейского залива на 700 км к северу. До 1960 года Бенин был владением Франции, после провозглашения независимости — президентская республика, сохранившая французский язык в качестве официального. Южная часть страны — приморская низменность, где океан сформировал береговой вал из песчаных наносов рек и приливов, который закрывает от моря материковый берег, изрезанный бухтами. Климат юга Бенина — экваториальный с двумя сезонами дождей (март–июль и конец сентября — начало ноября), когда выпадает достаточное количество осадков. Среднемесячные температуры воздуха — 24–27 °C. Побережье покрыто влажными экваториальными лесами, занимающими почти пятую часть территории страны. Севернее лежит невысокое плато, ограниченное с севера горами Савалу и Даса-Зуме. В прибрежных водах и устьях рек много рыбы: кстати, здесь и вылавливают знаменитую бенинскую тилапию весом до 50 кг. (Ммм, потрясающее блюдо.)
Среднюю часть страны занимает плоскогорье, сложенное кристаллическими породами, к которому с севера примыкает горный массив Атакора (высшая точка — 635 м), а дальше на северо-востоке лежит долина пограничной реки Нигер. Плоскогорье пересекает крупнейшая река Бенина — Веме. На севере два четко выраженных сезона — сухой (с октября по апрель) и дождливый. Средняя температура января 25 °C, июля 32 °C, осадков меньше, чем на юге, часты засухи. Северная часть страны — это типичная суданская саванна с акациями, пальмами дум, деревьями карите, богатым животным миром (антилопы, львы, пантеры, гепарды, реже — слоны и буйволы), особенно в национальных парках Дубль Вэ и Пенджари (это мне пришлось уже прочесть в местном туристическом журнале).
Население страны очень пестрое по этническому составу (более 60 народов), наиболее многочисленны восточные эве, к которым относится народность фон — умелые земледельцы и ремесленники (гончарное ремесло, ткачество, бронзовое литье, резьба по кости и дереву), хранители богатого фольклора. Искусные рыболовы народа гун живут у побережья в хижинах на сваях из тека, древесина которого не подвержена гниению. Две трети народов Бенина сохраняют приверженность традиционным верованиям, остальные исповедуют ислам или христианство. (Радуюсь своим скромным достижениям в географии…).
Что касается столицы, то она насчитывает около 150 тыс. жителей. Здесь находятся президентский дворец, здание Национального собрания, исследовательские институты, музеи и ботанический сад… и всё это мне предстоит ещё посетить… (Но самым большим городом Бенина (около 200 тыс. жителей) является порт Котону. Города Бенина издавна были центром культурной жизни, здесь находились основные учебные заведения, поставлявшие квалифицированных специалистов в другие страны Западной Африки.)
Порто-Ново расположен на берегу Гвинейского залива, на плоской песчаной низменности. Климат экваториальный, влажный и жаркий. За год сменяются два сезона дождей — с марта по июль, когда выпадает больше осадков, и с сентября по ноябрь. Температура самого жаркого месяца — января — составляет приблизительно +28 °С, июля — около +25 °С. Растительность представлена тропическими лесами. Несмотря на то что Порто-Ново является столицей государства, город по величине и количеству жителей находится на втором месте в стране. Население составляет 210 тыс. жителей. В основном это представители трех этнических групп: эве, йоруба, гур. Официальным языком считается французский, население пользуется также языками фон и йоруба. Больше половины (почти 70%) жителей остаются приверженцами местных языческих культов, в основном вуду. В городе проживают 15% христиан и 15% мусульман. Вообще, город основан приблизительно в XVII в. под названием Аджаче в качестве столицы одноименного королевства, позже переименованного в Порто-Ново (это по названию португальской торговой фактории). В 1861 г. был захвачен англичанами. Правительство обратилось за помощью к Франции, которая впоследствии (1863 г.) установила там свой временный протекторат. В 1883 г. протекторат стал постоянным. В 1893 г. Порто-Ново соединился с Дагомейской колонией и являлся ее административным центром. После провозглашения в 1960 г. независимости Дагомеи Порто-Ново получил статус ее столицы. Вот тогда в 1975 г. Дагомея и была переименована в Бенин.
В Порто-Ново находятся Институт прикладных исследований Бенина, Национальная библиотека, Национальный архив, этнографический музей, в котором можно увидеть коллекцию, повествующую об истории и культуре коренных народностей. (Не даром всё таки география – моя излюбленная наука…)
Вероника была очень раздрожительна. (Последнее время она вообще редко бывала спокойной.) Она сидела на кровати, обхватив руками колени и качалась из стороны в сторону. Я прикоснулся к её волосам. Как запуганный зверёк она отодвинулась. «Я принесу тебе попить?» - я присел рядом с ней. «Нет…». Мы оба продолжали сидеть молча. Я пытался её хоть как-то успокоить, прижав крепко к себе.
Совсем скоро вернулись её родители. Нервно почёсываясь, она вышла им на встречу и бросила какую-то резкую реплику вызывающей интонацией. В ответ на это последовала угроза искупать её в холодном душе ,что заметно поколебало её и без того нервное состояние. «Вот как! Вы совсем не считаетесь со мной! Вы хотите, чтобы со мной произошло самое худшее?! Ах, безобразие какое!..... Ужас, конечно, конечно….». Отец громко хлопнул дверью, чуть слышно крикнув из-за неё, что устал, и чтобы мать Вероники заставила ту угомониться. «Папочка!Па-по-чка! – она забарабанила в дверь лодошками обеих рук. – Ты не хочешь меня больше видеть? Хорошо….хорошо, я…я….Ах!!!». Мать попыталась обнять её, таким образам стремясь избежать недовольного настроения супруга и хоть как-то заставив Веронику замолчать. «Я дам тебе, что-нибудь успокоительное» - она протянула дочери дурно пахнущую жидкость в маленьком стакане. Похоже, это было последней каплей и окончательно вывело Веронику из себя. Она взвизгнула, и выбив стакан из рук ,выбежала из дома в прохладный летний вечер.
Я наблюдал за всем этим забившись в угол около входной двери ,и после исчезновение моей подруги быстро последовал за ней. Это было не первый раз, когда она убегала из дома(Подросток, по словам матери Вероники). После, никем не искомая, она бродила по улицам. Родители считали, что такой способ для неё, это лучшее успокоение и поэтому оставляли всё как есть. Это заставляло её чувствовать себя брошенной, никому ненужной и вводило в отчаянье. Я не нашёл её. В тот вечер лил сильный дождь, и спустя 4 часа, уже ночью, я обнаружил Веронику под дверью нашего гаража, промокшую и продрогшую. Заплаканную, и ослабшую от истерики…
Вечеринка… красивые девушки ловко выплясывают горячий партугальский танец. Кто-то предлагает мне сделать затяжку от общей сигареты, кочующей по нашей небольшой компании моих новых знакомых. Я улыбаюсь и чувствую, лёгкое головокружение… Кажется я уже прихожу в себя – коротковременная отключка. Чувствую себя не очень хорошо…кажется, это от усталости… «Боже, у меня не хватает времени для лирических отступлений!» Меня полуживого от лёгкой травки (Нет ,я никогда не принимал серьёзных наркотиков ,хотя мне и полагается…не удачная шутка…) и выпитого доставили в номер и заботливо уложили спать две смуглые девушки… Я молод, я красив…
Сегодня у меня выходной. Я решил отдохнуть(однако увы и ах), моя кожа за последние 2 дня стала приобретать немного загорелый оттенок – это не позволительно, аристократы не загорают. Среди известных кутюрье и модельеров, я самое молодое даровние подобного искусства.
В зеркало рассматриваю жемчужную белизну ровного ряда своих белых зубов(Вероника их очень любила, восхищалась их безупречным жемчугом). «Я глубоко несчастен. Я потерян, моя Афродита ,моя утерянная Венера, моя нежная Пенелопа». Как быстротечно время, как оно неумолимо, и как неизбежны события…
Я лежал подле неё, она просила заметить меня, какое количество времени она сможет провести без воздуха, и зажимала большими пальцами рук надавленный до красна нос. Вероника проводила над собой пытки, которые казались ей безболезненными и безобидными экспериментами.
Вспоминаю ,как как-то раз мы гуляли вечером по крыше высотного дома, она сказала, что когда-нибудь должна обязательно спрыгнуть отсюда. «А как же твои родные, как… я?» - я взволнованно смотрел ей в глаза. «Я им не нужна… А с тобой я буду всегда и везде, где бы мне не суждено было оказаться». «Ты считаешь, что в этом есть какая-то привлекательность?» - спросил я имея ввиду гибель и уже заранее зная последующий ответ. «Конечно! – она даже не задумалась – Это… романтично…»…
Я только что побрился. В дверь раздался нерешительный, но твёрдый стук. Мой приятный баритон разрешил войти. Французский акцент сообщил, что заказанный лимузин уже ждёт и мне необходимо торопиться, дабы не опоздать на показ, презентацию моей коллекции.
…Я так и не знаю, что видела Вероника, когда слушала психоделику… Она – моя тайная неизвестность, непонятая самой собой… но однозначно ,ей это нравилось.
В лучах софитов моя коллекция выглядит ещё лучше, чем я предполагал. По подиуму совершают дефеле красивые молодые девушки, отобранные мной самим. У меня есть одна особенность: девушки для показа моей коллекции не должны быть моложе 18 и старше 20, я считаю, что в этом возрасте они находятся в самом привлекательном состоянии, имея подходящую природную красоту и грацию, такую… «весьма скромную».
Я пью шампанское из тонкого хрустального бокала на высокой ножке. Музыка оглушая играет из огромных колонок. Я более, чем доволен сделанным. Принимаю поздравления, восхищения – мне это нравится, мне это по душе. Думаю, будет уйма желающих завладеть моей коллекцией, ведь это лучшая из лучших. После показа я устраиваю банкет, и мне понадобится много сил, чтобы выглядеть подобающим образом.
На банкет я явился как всегда один. Вспышки журналистов и папарацци изрядно достали меня ещё на показе, и от них немного разболелась голова, но я должен держать слово, и поэтому, провожаемый бурными овациями и оплодисментами, взобравшись по ступеням на помост, я произношу речь. Я купаюсь в лучах славы. Впереди стоящие девушки, с полными карманами отцовских денег, смотрят на меня с умилением и желанием заполучить хоть каплю моего внимания, или улыбку, адресованную именно кому-то одному из них (и каждая надеется, что это будет именно она), но я остаюсь неприступен, и после завершение речи гордо покидаю тропу помоста.
Я раздал автографы, сфоткался с тройкой-другой моих юных обожательниц… Всё, сэр, миссия выполнена. Вуаля! Пора удаляться, соступая прямо в предрассветную ночь, удаляясь в гордом одиночестве, несмотря на все недельные попытки слабого пола превратить его(одиночество) в «безобидное» развлечение.
Мне плохо… Мне очень плохо… У мня упадок сил, или депрессия… Шрамы остаются на моей коже на всю жизнь – она слишком нежная для таких травм, но мне некогда что-то решать…не могу подвести великое государство под названием мода, прости, я пока не могу последовать твоему примеру окончательно…Очень хочу быть похожим на тебя… Алые рубцы на запястьях чуть затянулись… Я снова слушал психоделику. На кисти руки тоненькими полосками кровоточит твоё имя, только что написанное лезвием из разломанного бритвенного станка. Я не выношу боли…Для меня это слишком. Пришлось травить свой аристократизм чудовищным спиртом, стребованным у швейцара. Чудно, моя бархатная кожа подчёркивает цвет моей красной ,но голубой благородной крови.
Порой, мне казалось, что бог устал нас любить. Но я бы не хотел прожить заново мою бессмысленную жизнь. Ах, это время великой трагедии… Великой, и не предсказанной ни мной ни тобой. Я твой опричник, ты – мой государь, мой великий инквизитор, не привёдший в исполнение ни одного приказа, мой еретик, наказанный бесправно твоим мнимым обществом, окружавшим тебя, когда ты оставалась совсем одна.
Вскоре Вероника начала жаловаться мне на ночные кошмары. Чаще это происходило в то время, когда мы выходили вместе на вечерние прогулки: «Мне уже страшно ложится спать… Я вижу ужасные сны… Что со мной? Мне нужно успокоится…».Она вяло улыбнулась и протянула мне МП-3 плеер. «Это очень хорошая вещь…Бодрит». В тот день мне и было суждено узнать ,что представляет собой психоделика… Но я не понимал, и даже не хотел знать, какую дорогую цену заставит заплатить меня время ,за это подаренное удовольствие.
После презентации ох и здорово же я набрался!…Изрядная порция горячительного не плохо бы освежила мою голову. Нежно и ласково, будто успокаивая, звучит психоделика… Я просыпаюсь и уже знаю, что выпью не одну чашку чая «…зелёный…исключительно зелёный…и…чтобы без сахара»… Мне кажется, что это скоро закончится. Падает вязальный клубок, и вот она узе влезает под стол, чтобы поднять его…Всё как в тумане. Отключаюсь…
Первый раз за всё длительное время моей поездки, я вдохновился, для того чтобы поработать ,ведь дело не терпит отлагательств, а публика требует новых коллекций: «Зрелища и хлеба».
Вечер. Я как обычно выпиваю бокал красного вина (оно полезно для всего, что подчёркивает мою красоту и молодой аристократизм), и начинаю творить. Вероника является передо мной, как только музыка заполняет комнату, а тонко заточенный карандаш бережно касается белого и чистого листа. Она по-прежнему молода и красива, как каждый раз. Именно с неё я срисовываю свои лучшие работы…Не могу чётка описать ,как я её вижу… Может её просто видит моё подсознание?... Не могу сосредоточиться… О, Боже, где моё спасительное состояние депрессии?... Но это самое время… Время выбрало тебя. Время пролетело незаметно.
Сегодня я покидаю Африку. Не знаю только на сколь длительное время, может вернусь сюда, когда буду уже намного старше… Но меня ожидает ещё много разных стран и континентов с моим успехом… «Я думаю, что мне не позволительно прибывать в аэропорт без опоздания…я просто не могу по-другому…хотя, говорят, что опоздав на миг, можно опоздать навсегда, но я каждый раз опаздывая на час успеваю на целую жизнь… Мне наверное просто суждено успеть на вечность». Сегодня ты мне явилась немного не вовремя… просто захотелось тебя увидеть… В ушах, заглушая рёв города, звучала психоделика. Ты предстала передо мной в белых одеждах… «Ха! Всё совсем как в раю…». Раньше это и называлось раем, до тех самых пор, пока ты не была лишена своего полноправного состояния.
У нас всё такая же осень. После сегодняшнего длительного переезда чувствую себя не очень хорошо. Я потуже замотал шарф вокруг шеи. «Хорошо бы принять горячую ванну, сделать массаж, успокаивающую маску для лица… Путается моё сознание, сознание творческого человека, сознание ГЕНИЯ!... Всё таки я решаю прогуляться». Вечер приблизился с молниеносной скоростью... Пред сном меня охватывает непонятное состояние меланхоличности, что-то я совсем расклеился в этом плане. Что за странные изменения? «Я считаю, что бельё обязательно должно быть накрахмаленным, и из натуральных тканей… Предпочитаю шёлк…».
Её образ является мне каждый раз, когда я слушаю психоделику. Она, Вероника, меня вдохновляет, таким образом помогая мне творить, представ в моих галлюцинациях во всей своей когдатошней красе. Она прекрасна, она божественна, она нечто, она некто, она сотворение некой неведомой чудесной силы, которая пленила меня своей необыкновенностью. Носящая имя Коэльовской героини, она пыталась повторить её судьбу ,быть похожей на неё на самом деле не ведая о её существовании. Но из всех её ужасных и одновременно безобидных замыслов ей удавались лишь самые худшие…
Я заметил, что мои изумрудные глаза стали приобретать тусклый оттенок. «Наверное, я не умею летать…» Я отошёл от окна. Фарфоровый оттенок кожи, сегодня как никогда был похож на молочный…Нет, не такой же пенистый, а такой же бархатный. Я протянул лезвие опасной бритвы поперёк тонкого запястья своей руки. Хотя и больно, но приятно… «Ужасно хочется спать…». Так бывает всегда перед последним воспоминанием, подводящим меня до критической точки……………
Всё было более грустно, чем я предполагал. Наступившая депрессия полностью вывела её из равновесия. Я не знал, как могу помочь ей, и что вообще могу сделать. Моя карьера была на самом пике активности. Самая громкая её презентация приходилось как раз на мой 15-тый день рождения. Сегодня она решила отравиться таблетками – это, видите ли, её новый способ……………
(Продолжение нашей жизни похоже на показатели ровного пульса)…………
Угнетающие жёлтые стены… Я пытаюсь вглядеться в оконное стекло, чтобы хоть каким-то образам привести себя в порядок. Как сказал Верлен: «Я – римский мир периода упадка». Сбылась моя мечта – мы разделили с тобой вечное бессмертие истории. Я последовал твоему примеру, как и обещал, я сдержал своё слово. У меня, наверное, слишком много времени, чтобы подумать. Мне не приходят больше твои явления, твои видения, но спасением является одно – я могу видеть тебя воочию, прикасаться к тебе каждый день, слушать, как ты говоришь опять что-то невнятное для других, но понятное лишь мне одному… Неожиданно, что мы оказались в соседних палатах клиники для душевно больных… Ты не в чём не виновата, я сам выбрал свою судьбу… «Мой нежный друг, подаривший мне душевное бессмертие.» Вероника спала, она должна много спать…
Я слушал, как играет ветер молодыми листьями ясеня, росшего около больничной беседки. «Как вокруг тихо.» Я взглянул на свои тонкие длинные пальцы ,украшенные парой золотых колец: «Сколько меня ещё ожидает! Мы сотворим с тобой ещё не одну коллекцию… В моей голове полно идей…». Я перекинул ногу за ногу. Какое приятно-невыносимое спокойствие меня окутывает, селит в душе приятное, тёплое волнение… Я не разочарован. Психоделика внесла значительный вклад в наши жизни, подвергая каждого деградации: погубив тебя, но оставив в живых, и сотворяя меня как личность, со временем обрекая на гибель. Это не позволительно… «Неужели аристократы так погибают?! У аристократа и гибель должна быть аристократической.»…….. 17/12/2010 - 22/12/2010.
