Черное солнце
Выжги дотла мою скорбную душу, оставь опаленный из глины сосуд.
Мое высуши море до дна, и на суше обломки рассудка-кораблей пусть найдут.
Они дали давно уже сильные течи, камнем спускаясь на самое дно.
С тобой разум мой не ждал уже встречи, но черное солнце нашло все равно.
Твой свет - это тьма, тепло - это холод, и ты отражением играешь в глазах.
Мой мир на куски тобою расколот, на осколки стекла в моих сжатых руках.
И что значит свет в кромешном обмане, что есть тепло в бесшумном ничто?
Ты - это радость в причудном дурмане, что оказалась когда-то мечтой.
На небе сияет затертый лишь символ, в песнях поют о горячей звезде.
Но ты - словно мир, словно мой идол, черное солнце сияет везде!
Скорбь - это эхо твоего возвышения, тоска - это воздух, что питает тебя.
Ты - это шаг к уничтожению, тому, что уничтожает само лишь себя.
Мое высуши море до дна, и на суше обломки рассудка-кораблей пусть найдут.
Они дали давно уже сильные течи, камнем спускаясь на самое дно.
С тобой разум мой не ждал уже встречи, но черное солнце нашло все равно.
Твой свет - это тьма, тепло - это холод, и ты отражением играешь в глазах.
Мой мир на куски тобою расколот, на осколки стекла в моих сжатых руках.
И что значит свет в кромешном обмане, что есть тепло в бесшумном ничто?
Ты - это радость в причудном дурмане, что оказалась когда-то мечтой.
На небе сияет затертый лишь символ, в песнях поют о горячей звезде.
Но ты - словно мир, словно мой идол, черное солнце сияет везде!
Скорбь - это эхо твоего возвышения, тоска - это воздух, что питает тебя.
Ты - это шаг к уничтожению, тому, что уничтожает само лишь себя.
