Шинок. Роман в стихах. Монолог четырнадцатый
Монолог четырнадцатый
ПРО ЖИЗНЬ МОЮ
(продолжение)
Так вот,
в колхоз-то нас включили,
Но, чтоб добить наверняка,
При всяком случае корили,
Что мы отродье кулака.
Причинно или беспричинно,
Как что делить, готов их суд:
Мол, это —
отпрыски Аршина,
Они и так
переживут.
И это верно —
пережили.
Но в сталинском колхозе том
Едва ли нас беднее были.
Скопи-ка что-то
под кнутом.
Мельчали мы в тоске острожной,
В тенётах затхлого пруда.
Вот почему,
как стало можно,
Поразбежались кто куда.
Я очутился на Урале,
В иных местах —
родня моя...
Вы спросите: счастливей стали?
Но, однозначно чтоб,
едва ли
На ваш вопрос отвечу я.
Навроде, стало посвободней,
Но снова столько было бед:
И кровь и жуть
войны народной,
И мор послевоенных лет...
Войну я начал в батальоне
Под общей литерой –
штрафной...
Расстрел отцовый, как погоня,
Шел по пятам всю жизнь за мной.
Где поопасней —
Бизнесменов,
Где потрудней — опять Безмен.
И нощно было так, и денно,
И никаких тебе замен.
Порой накатят мысли хмуро:
Уж лучше б смерть,
и все дела!
Но никакая пуля-дура
Меня, Безмена, не брала.
Знать не без умысла Господня:
Когда б я голову сложил,
То кто бы вас, друзья,
сегодня
Бесплатно пивом напоил?
Но это так, ребятки,
к слову...
Когда закончилась война,
Бесплатный труд нашел нас снова —
Была в развалинах
страна.
Я как штрафная единица
Туда был брошен,
где нужней.
И потянулась вереница
Непроходимо-скучных дней.
Еда —
краюха хлеба с сальцем,
А труд —
до обморока аж.
Зато не зря зовусь уральцем:
Здесь, на загривке, –
Уралмаш.
Те дни припомнить нелегко мне,
Сравнялись в серости своей.
Но что, как мать родную, помню,
Так это
жуть
очередей.
За хлебом очередь,
за мясом,
За мармеладом,
за мукой,
За водкой,
медом,
пивом,
квасом,
А то и просто за водой.
За мебелью и за подпиской,
За покрывалом на кровать,
За хреном, редькой и редиской,
За всем,
что можно продавать.
Мне эти очереди,
братцы,
Всю перегрызли плешь мою.
Они привидятся-примнятся
Теперь, наверно, и в раю.
Когда бы все их
в общей массе
В одну шеренгу развернуть,
Мы оказались бы на Марсе,
А то и дальше где-нибудь...
А что еще в душе
застряло...
Бараки... Вот уж боль моя...
Что жизни там ни отравляло!
Всего сполна отведал я!
То пьянки общие,
то драки,
То примиренье,
то вражда,
То сплетен грязные клоаки,
То наговоров череда.
То муравьи,
то тараканы,
То света нет, то нету дров,
То потекут на кухне краны,
То пилит нервы
скрип полов.
То стрижка общая,
то стирка,
То коридорный политчас,
А если в вашей спальне дырка,
То здесь тебе и чей-то глаз.
Вот так и жили
под прицелом
Друзей, соседей, КГБ.
И рады были, если в целом,
Общенародной той судьбе.
Пусть нагишом,
да в светлой вере,
Хоть под снежком,
хоть под дождем...
Вам не понять, как мы ревели
В дни расставания с вождем.
Как будет жить
страна-отчизна?
В кольце врагов,
в тисках невзгод?
И кто теперь до Коммунизма
Нас тесным строем поведет?
И как бы тот шельмец
к обрыву
Сглупа не вывел нашу Русь...
Ну что, друзья, еще по пиву!
И я, пожалуй, закруглюсь...
