Эпигоны портят все (подражая греческим классикам)
Уж сколько лет бежим от этих стен,
и вместе с тем – всё ближе к этим стенам,
а может быть, и к смерти. Знаешь сам,
как трудно быть героем Илиады.
Война закончилась Крон знает как давно,
и греки победили: столько мёртвых
могли оставить лишь одни они,
пренебрегая долгом погребенья,
спеша вернуться к тёплым очагам,
которых нет. Лишь смутная дорога
и мертвый Запад ждут былых солдат.
Былых героев, переросших в боги…
Победа выстрадана сотнями смертей,
А может быть и боле. Лишь аэды
Поют о мертвых и считают их.
Живым же некогда, и новые скитанья
попутным ветром полнят паруса:
Уходят корабли под стон кифары.
Уходят, и смыкается туман
забвения над воинством героев.
Они уйдут на Запад. Лишь один,
умывшись кровью, скроет в кенотафе
себя-героя. Преломив свой лук –
наследье бога Феба-стреловержца,
убив в себе себя, вновь став собой,
лишь Одиссей сумеет возвратиться…
Хвала богам, Троянская война
окончилась. И, меч свой преломляя,
я отправляюсь дальше, и кифара
змеей-закатом дремлет за плечом
в худой котомке. Минуло то время,
когда герои стоили того,
что существуют. Небо и Земля
расстались. Ныне порваны все нити
и кровь богов вернулась в небеса.
Все кончено. Лишь символом разрыва –
руины Трои. Стоит горевать
о том, что не воротиться обратно?
Нет богоравных. Будем жить без них.
Меч бронзовый, зазубрившийся в битвах,
я брошу в Океан. Моя кифара
звучит прекрасней, чем звенит металл.
Я слеп. Ну что ж, дорогу на Итаку
я чувствую не зреньем, но чутьем.
Мой путь – туда, к владыке Одиссею,
и песнь моя о нем и для него.
Мой смертный час, я чувствую, все ближе
Последнее посланье - на Итаку
Последний гимн – последнему герою…
Легко звенит в руках слепца кифара…
