Несчастный Бес... Эротика трагическая...

Грязной, страшной, волосатой лапой -

Грешной кровью до локтей покрытой,

Трупных червяков нарыв лопатой,

Бес шашлык налаживал сердито.

 

Тошно вечно есть одно и тоже –

Хочется и супчика, и кашки

Эх, спадет он с Бесовской-то рожи,

Станет меньше хиленькой букашки…

 

Как-то приходил за пьяным мужем,

К ладненькой, хозяйственной крестьянке,

И как раз попав на сытный ужин,

Подсмотрел, как тешатся по пьянке.

 

Тень надев, как камуфляж, встал у буфета,

Видел он, как щурилась игриво –

Баба та – по свойски чуть одета,

Куму наливая в кружку пиво.

 

Розовой коленкою горячей,

В бок ему уткнулась незаметно,

Он телок - родившийся, незрячий,

С глупым видом уминал котлету.

 

В каше муж – обычное явленье –

Он до бани принял подорожных -

В город собирался в воскресенье,

Но пал жертвой обстоятельств сложных…

 

Кум пришел, и затопили баньку,

Приняли на грудь, за все про все, по сотке,

Захмелев, позвали к себе Маньку –

Якобы, чтоб принесла вихотки.

 

Девица - Мария шасть в предбанник

- Вот вам пачку новеньких мочалок -

В бане тихо… Странные какие –

Даже эхо мокрое молчало!

 

Любопытство! Приоткрыла двери,

И шагнула черный зев парилки,

- Есть здесь кто? Мне мама не поверит -

Буду пахнуть, как бурда с горилки.

 

Кто-то приподнял без спроса юбку,

Трусики спустил совсем легонько,

И раздвинув между ножек губки,

Стал рукою шарить в ней тихонько.

 

Кто-то оголил умело груди,

Стал играть набухшими сосками,

И шептать – Ну что ты - не убудет,

Ну попарься хоть немножко с нами.

 

- Кто здесь, Кто?- Мне мама не велела –

Было только раз на сеновале –

Мама как поймала, как огрела,

Чтобы что попало не совали.

 

- Ничего совать тебе не будем,

Лишь потрем мочалочками спинку,

А потом подарочки обсудим –

На, возьми волшебную дубинку.

 

Вот попробуй - вкус какой хороший,

Слаще, чем вишневое варенье -

Лучше с мясом жареных картошек -

Наклонись - кончается терпенье!

 

- Было как-то раз со мною в поле –

Агроном просил его отведать,

Сколько раз глотала я без соли,

Все равно пришлось потом обедать…

 

Так бы и досталось дуре семя,

Но все это слышала крестьянка,

Руку запустила в мокру темень,

И в предбанник выдернула Маньку.

 

И сама скорей туда нырнула,

На ходу расстегивая юбку –

Сразу хитромудрая смекнула –

Вот где станет топтаной голубкой!

 

Жалостливо треснул грубый лифчик,

Затрещали толстые рейтузы,

И руками шарить – жадный живчик –

Вдруг нашла корявый, и кургузый.

 

Он в ладошке спрятался несмело –

Очень уж на мужнин прыщ похожий –

Отыскать совсем не то хотела,

И решила поиски продолжить.

 

Но пока искала, наклонившись,

Страстно воздух, ртом во тьме хватая,

Кто-то, сзади, хитро изловчившись,

Между ног большое что-то вставил.

 

Так продрало – аж до самых ушек,

Захватило – аж до самых пяток –

Ну хотя бы раз в год у старушек

Праздник был из этих милых пряток!

 

Чтобы муж паршивый был, и к мужу,

Прилагался кто-то настоящий,

Новый Год тогда совсем не нужен,

А Восьмое Марта – не хотящим!

 

Это все в секунду роковую

Промелькнуло в голове у страстной,

Завизжала, плоть ее ликуя -

Так, что показалась им опасной.

 

С топотом промчалось отступленье –

Кукарекнул от испуга кочет,

Но утихло бабино волненье –

Все-таки успела она кончить!

 

И теперь, довольная соседом,

Подливала разные наливки,

Он же вел интимную беседу –

Как снимались с Маньки спелой сливки…

 

Бес все это прочитал на лицах,

Зависть с голодухи захватила,

Вспомнил – превращался как-то в принца,

И принцесса очень уж польстила!

 

Он из тени вышел разодетый –

Шмякнулся на стул без приглашенья,

Видно – не женатый, и бездетный –

У хозяйки новое смятенье!

 

Отпихнула глупого теленка,

Бесу стала строить, дура, глазки,

Он же, замурлыкал ей котенком –

Взмокла баба без сметанной смазки!

 

Наливая щей, уперлась грудью,

Принцу-Бесу в левое предплечье,

Он – великий мастер словоблудья,

Говорил заманчивые речи!

 

И присела рядом, раскисая,

И сама нащупала невольно,

Что дано теперь уже не Раем,

Показался ей таким раздольным!

 

Бесу она тоже приглянулась –

Будет зад пошире русской печки,

Нежно так друг другу улыбнулись,

И задули праздничные свечки…

 

И теперь, все это вспоминая,

Бесу было запредельно тошно –

Гадость жрать с собою в секс играя –

Тысячи столетий разве ж можно?!!

 

17-18 Февраля 2007 г.