Баллада о гвоздях

Они ни в чём не виноваты –

Ладони, что легли на крест.

Был лёгок их порыв крылатый,

Но так тяжёл – Пилатов жест.

 

Раскинутые для полёта

И пригвождённые для мук…

Не ведал Рим в тенётах гнёта

Таких летящих в небо рук.

 

А гвозди слепо выполняли

Приказ слепого молотка,

И ни тревоги, ни печали

Не знали ржавые бока.

 

С того железного почина

Века дремучие спустя

Кижинский выстроил детина

Храм без единого гвоздя.

 

В чащобе девственного леса,

Чтоб князю тьмы не быть слугой,

От их проклятого железа

Укрылся праведник другой.

 

Изведал тленья злую силу

Тот храм, а Лыкову-отцу

Железом вырыли могилу…

Sic transit!.. Всё идёт к концу.

 

Но гвозди сделала планета

Не из железа – из людей,

И крепче, по словам клеврета,

На свете не было гвоздей.

 

И арестанта-поселенца

Солдатско-царскую шинель

И плоть Кронштадта и Лиенца

Они пронзали, как шрапнель.

 

И в доски лагерных бараков

Их забивали не спеша,

И в цвет окрашивалась маков

По шляпку вбитая душа.

 

А мир безумный, мир железный

Всё жаждал крови, как Молох, –

Живой, горячей, бесполезной –

И всё насытиться не мог.

 

Но дал начало лет теченью,

Скрепив с любовью гнева гроздь,

Забитый не по назначенью –

Тот самый первый крестный гвоздь…

(1993 – допис. 2002)

 

Андрей Рябушкин. Собрание лучших картин - Снятие с креста (Голгофа), 1890.