десять лет я не писал стихи...
Разбирая старые тетрадки,
Пожелтевшие от времени листки,
Понял я, что десть лет насмарку:
Десять лет я не писал стихи.
Даже странно как-то: я романтик,
Страшный графоман и пустомел,
И всего лишь жалкие наброски,
Словно оказался не у дел.
Десять лет… Я их не помню четко,
Дней, недель бескрайний хоровод…
Подхлестнув нейроны, словно плеткой,
Отправляюсь к памяти в поход.
Девяностые, почти что лихолетье:
Трудно было, потому почти
Рухнул мир мой, утром на рассвете
Время было в армию идти…
Нет, не струсил я и не старался
Отведенной доли избежать.
Просто не сбылось, о чем мечталось,
А о новом – не хотел мечтать.
Служба в армии – суровое занятье.
В шесть – подъем, в одиннадцать – отбой.
Полигоны, стрельбы, и … проклятье,
Настоящий, не учебный, бой.
Кровь и боль. Людей знакомых гибель.
Разве это может не сломать?
В девятнадцать пережив такое,
Я не мог спокойно ночью спать.
Девяносто третий. Осень. Лужи.
Месяц на раздумье – и вперед!
Вот уже и в органах ты служишь,
Кроме матери – тебя никто не ждет.
Происшествия, бандитские разборки,
И в засаде с другом, до конца…
Эти дни от корки и до корки
Вспомнились «от третьего лица»…
Двадцать два. Но ощущал под сорок
Возраст свой, под тяжестью забот.
Старый мир мне был совсем не дорог,
Думал, может в новом повезет.
Повезло. Свою родную встретил
Раскрасавицу и умницу жену.
Все плохое крестиком отметил,
В омут времени его пустил ко дну.
Задышалось легче, проще, четче.
И взошло все на круги своя.
Без кошмаров стали дни и ночи –
Им не место, раз живешь любя.
Мир вернулся августа восьмого –
Появилась маленькая дочь.
И, как прежде, захотелось снова
Все препоны жизни превозмочь…
Коли цель наметил, значит надо
В полный рост вперед идти.
Я пошел, оставив сзади надурь,
И в своем пока ещё пути.
Путь тернист сложился и не гладко.
И, порой, бывали в жизни дни,
Как у Киплинга – вставал и падал.
Воля говорила мне: «Иди»!
Я иду. Иду судьбой согретый,
Окрыленный пламенем любви.
За зимой в душе настало лето…
Осень жизни, слышишь, подожди…
Ведь с тобой у нас бывали встречи,
Десять лет – не поле перейти.
Я теперь расправил шире плечи,
И хочу еще побыть в пути…
