Однажды утром
Проснусь
Открою ставни
На глазницах
Однажды утром
Пробужусь
А там, за комнатной
Границей
Манит
Тополь мудрый
Под сенью листьев
Посидеть.
Расправив свои кудри
Ветвями, свистнув,
На ветру,
Зовет пригреть
Мыслёй поэта
Странного
Народ,
Да лично – человека.
Но растерял он строки где-то
Запаса гуманного…
Не поет.
Не воспевает века.
Да и чего здесь воспевать?
Марать,
Лишь строки
Убивать
Свою же боль,
Закрыть глаза на все пороки?
И будто съевши соль
Пудов так сто,
А может даже двести,
Плести банальности о мире.
Но всё равно,
Всем всё равно,
Катаются всё в тесте
Своих желаний люди.
Им лишь бы все на блюде
Да разжевать мораль
Смотрите вдаль!
Смотрите!
Не отклоняйтесь на ветру,
От курса жизни.
Ну а я, очки протру,
Лишь бы мир протер
Свои бы линзы.
И усядусь, поутру,
У тополя,
Что ждет, за комнатной
Границей.
Открою ставни
На глазницах
Однажды утром
Пробужусь
А там, за комнатной
Границей
Манит
Тополь мудрый
Под сенью листьев
Посидеть.
Расправив свои кудри
Ветвями, свистнув,
На ветру,
Зовет пригреть
Мыслёй поэта
Странного
Народ,
Да лично – человека.
Но растерял он строки где-то
Запаса гуманного…
Не поет.
Не воспевает века.
Да и чего здесь воспевать?
Марать,
Лишь строки
Убивать
Свою же боль,
Закрыть глаза на все пороки?
И будто съевши соль
Пудов так сто,
А может даже двести,
Плести банальности о мире.
Но всё равно,
Всем всё равно,
Катаются всё в тесте
Своих желаний люди.
Им лишь бы все на блюде
Да разжевать мораль
Смотрите вдаль!
Смотрите!
Не отклоняйтесь на ветру,
От курса жизни.
Ну а я, очки протру,
Лишь бы мир протер
Свои бы линзы.
И усядусь, поутру,
У тополя,
Что ждет, за комнатной
Границей.