Ведь я тот самый диктатор

Прости за то, что я бываю груб.

Прости за то, что я бываю резким.

Пойдём со мной гулять по крышам между труб,

Пойдём со мной, покинем город этот мерзкий.

Сорву звезду я с неба, только пожелай,

Ведь мне по силам доставать рукой до неба.

И я открою для тебя желанный рай,

Где никогда, по сути, НИКОГДА я не был.

Иди на небо. Я останусь между труб

Гулять один по скользким и рифлёным крышам.

Что? Почему? Да потому, что слишком груб

Я для того чтобы подняться выше…

 

Ведь я тот самый диктатор, который ночью не спит,

Который пишет в тетради свои безумные планы,

Который тщетно скрывает, что его сердце горит,

Который нежно лелеет свои душевные раны.

 

Ведь я тот самый диктатор, который может любить,

Хотя всегда отрицал я эту страшную слабость,

И вам меня не сломать, хоть вечно можете бить:

Эта война для меня - исконно лучшая радость.

 

Прости за то, что забываю страх,

Бросаясь в толпы ненормального народа.

Прости, что кровью я чужою на руках

Пишу стихи про покоренье небосвода.

Я на совсем, насквозь пропитан грязью стен,

Которым я стихи читаю тёмной ночью.

Ты уходи, ведь стены эти – вечный плен,

Который мне заклеил рот прозрачным скотчем.

Я не молчу, мычу сквозь скотч, надев фуражку.

Ты усмехнёшься, скотч отклеишь и шепнёшь:

- Надень, мой друг, ты поскорей рубашку,

Замёрзнешь, мир когда крушить пойдёшь..

 

Без сожаленья и слёз по землям твёрдо шагаю,

И вам меня не понять, вам не понять чувство это,

Когда сжимаешь в кулак весь этот мир, и я знаю,

Вам никогда не понять, как Тьму любить больше Света.

 

Но я тот самый диктатор, который вечно к ногам

Склонял весь мир, и плевать, что зло – огромная гадость.

Я улыбаюсь, поклон своим отвесив врагам:

Эта война для меня – исконно высшая радость.